Спортивное предложение
Шрифт:
Конечно, куда веселее было бы забраться сюда с каким-нибудь приятелем. Но Скотти все больше отдалялся от своих сверстников.
Честно говоря, Скотти забирался в склад с целью как-то навредить Дормену Уокеру и тем разрядить накипевшую обиду и разочарование. Но что он мог там испортить? Скотти вообще не был разрушителем. Он однажды даже отказался устроить бомбардировку камнями по крышам особняков на ненавистной ему Уилсон-стрит. Его удержало то, что камни могли раздробить черепицу.
И все-таки мысль досадить Уокеру в конце концов прочно завладела им.
И
Старик до того перепугался, что не решился выйти и посмотреть, в чем дело. Но грохот напугал и самого Скотти — он молнией выскочил через слуховое окно, пробежал по крышам соседних домов и скрылся.
Увы, это бегство испортило ему удовольствие. И он решил придумать что-нибудь еще. Однажды хозяин склада увидел на своей стене большую надпись, выведенную детским почерком: «Дормен Уокер…»
Мы так и не узнали, что должно было следовать за именем: возможно, автора кто-то спугнул, либо же ему просто не удалось придумать достаточно обидное слово. Мы, конечно, единодушно решили, что это работа Скотти.
А вскоре, высмотрев Скотти на улице, торговец зерном устроил за ним такую же погоню, как мясоторговец Александер.
На этот раз Скотти удирал на своих двоих. Вообще Скотти этих дней остался в моей памяти бегущей вприпрыжку маленькой фигуркой, казалось, он все время от кого-то удирает. За ним и правда то и дело кто-нибудь гнался. Но Скотти всегда успевал вовремя свернуть в сторону и исчезнуть, как умел только он один.
Вместе с тем у него было в городе немало доброжелателей, и во время очередной погони с разных сторон раздавались поощрительные возгласы:
— Валяй, Скотти! Быстрей беги, не давайся этому лопоухому!
Скотти удивлялся и даже оборачивался, стараясь разглядеть, кто же это кричит, кто на этих враждебных улицах сочувствует ему.
— Хэлло, миссис Смит! — успевал он крикнуть на ходу в ответ. — Хэлло, мистер такой-то… — и прыгал через ближайший забор.
В общем, было ясно, что нашим согражданам со Скотти не справиться. Им нечем было привлечь его.
Он только еще больше отдалялся от нас. И вот при таких-то обстоятельствах Скотти столкнулся с Джози Эйр и ее пони. Эта встреча дала новое направление всем событиям.
Произошло это на той же ежегодной сельскохозяйственной выставке в Сент-Хэлене, где Скотти должен был в прошлом году выступить с Тэффом на скачках.
Для выставки была отведена постоянная территория, окруженная высокой деревянной стеной. Внутри был довольно просторный ипподром, используемый и как футбольное поле, трибуны и десяток павильонов под экспонаты — образцы пшеницы, шерсти, фруктов, масла, цветов, овощей, всяких джемов и кексов домашнего приготовления. Хватало места на выставке и для проведения различных конкурсов — сторожевых овчарок, рогатого скота, овец…
Но самым большим успехом пользовались конные состязания — скачки и рысистые бега.
Меня интересовали только эти состязания. И Эллисона Эйра тоже,
Привез он на выставку и Джози, которая намерена была участвовать в состязаниях пони, ходивших в упряжке.
Разумеется, Джози прибыла в своей новой желтой коляске. Она позволила перенести себя на трибуну, где могла в ожидании своего заезда посмотреть на бег отцовского призового иноходца Флика.
Мы с Томом и Скотти облюбовали укромное местечко под большой трибуной. Здесь мы могли сидеть, не привлекая к себе внимания конюхов, которые терпеть не могли, чтобы мальчишки вертелись возле лошадей.
Правда, накануне вечером нам оказали честь, поручив обойти песчаную беговую дорожку и аккуратно подобрать все ненужное, что могло валяться в песке, — гвозди, отлетевшие подковы, куски стекла, острые камни. И мы старались изо всех сил, хорошо зная, что бывает, если у беговой двуколки вдруг спустит шина. Только представьте себе, как обезумевшая лошадь волочит за собой наездника вместе с опрокинувшейся двуколкой, а на наезднике от трения о песок начинает дымиться одежда…
Эллисон Эйр уже выехал на дорожку на своем чистокровном иноходце Флике, холеном и очень красивом. Сбруя на рысаке была новая, блестящая, а куртка и сапоги сидели на Эллисоне Эйре как влитые.
Соперниками его выступали приезжие наездники-профессионалы, которых собиралось на бега множество. Рядом с Эллисоном они выглядели старыми и потрепанными, как и их облезлые двуколки и лошади.
Мы с восторгом смотрели на Эллисона Эйра.
— Он придет первым, — решительно заявил Том.
— Ну, эти еще дадут ему прикурить, — с видом знатока возразил Скотти.
Скотти, конечно, был прав, потому что на бегах одного умения хорошо вести кровного рысака недостаточно.
— Будь покоен, — сказал я уверенно, — Эллисон постоит за себя.
Но я думаю, что только из местного патриотизма мы желали победы эйровскому Флику; в душе мы были на стороне профессионалов. Они нам были ближе.
Заезд начался. Профессионалы, конечно, прекрасно знали, как помешать Эллисону Эйру получить на дорожке удобную позицию. Как только его иноходец вырвался вперед, он тут же несколько раз дал сбой — то ли от незаметного удара чужим хлыстом, то ли от тычка в живот.
Старички держались тесной группой. На последнем круге все четыре лошади сбились в кучу. Мы вскочили на ноги и стали неистово кричать:
— Эллисон! Флик!
Эллисон вышел было на полголовы вперед, но тут же был оттеснен назад ловким согласованным маневром двух двуколок, после чего обе они ринулись к финишу.
Профессионалы взяли первый и второй призы, Эллисон остался третьим.
— Я говорил вам! — сказал Скотти. — Они ни за что не пропустили бы его вперед.
— Ему бы тоже надо обмануть их, — сказал Том.