Спроси свое сердце
Шрифт:
Галя кивнула и повернулась к Насте:
– Ну вот, скоро мы увидим, что с твоей головушкой.
– Галя…
– Что?
– Скажи… – Племянница нахмурила белесые брови.
– Что сказать?
– Вот как мой парень и моя лучшая подруга могли такое сделать?
Галя погладила Настю по голове:
– Может, ты преувеличиваешь?
– Нет, я ничего не преувеличиваю.
– Хорошо, только не злись.
– Я не злюсь, я просто не понимаю, как так можно? Я бы не смогла предать свою подругу ни за что. – Она сдвинула брови. – Это же настоящее предательство. Скажи, у тебя так было?
– Конечно было.
– И что?
– Как что? Я перестала общаться с подругой.
– Я тоже Оксану больше видеть не хочу. И его не хочу видеть. Я переведусь на медфакультет в Каразина, чтоб их не видеть. – Настя замолчала и уставилась в потолок. – Это ж надо… Никому нельзя верить!
– Настюша, ты не права.
– Права! – На ее глазах снова появились слезы. – Я доверяла ему,
– Девочка моя, через такое многие проходят, это еще не конец света. Одна моя подруга тоже утверждала, что мы ближе, чем близнецы. Горло она не собиралась перегрызать, но говорила: «Даже если Галя кому-то голову отрежет, я буду на ее стороне».
– И предала тебя?
– Ага.
– А как она это сделала?
– Она завела роман с моим другом. Я тоже все это видела, но мне в голову не приходило, что она может пойти на такое, я просто не хотела верить своим глазам.
– Вот стерва! И что?
– Они прожили два года и расстались. Настюша, если парень уходит к другой, то неизвестно, кому повезло.
– Это точно.
– Лучше раньше все прояснить. А то представь, вы с Алексеем женаты, у вас ребенок, и ты вдруг видишь его с Оксаной.
– Ужас!
– То-то… Радуйся, что все так сложилось.
– Радоваться? – Глаза племянницы полезли на лоб. – Я не могу радоваться, мне больно, очень больно. Но я это переживу! – Она сжала кулаки.
В ее голосе звучала решительность, но в глазах по-прежнему плескалось отчаяние.
– Конечно переживешь. Я тоже любила того парня, тогда казалось, что не переживу, а сейчас вижу и удивляюсь, как могла полюбить?
– Ты его видишь?
– Конечно вижу. Иногда на базаре сталкиваемся, он в Люботине живет. Настюша, так лет же сколько прошло? Мне тогда было тридцать.
– И что? Ты ни о чем не жалеешь?
– Нет.
– Может, он тебя не любил?
– Может.
Настя уставилась в потолок.
– Ты так легко об этом говоришь… Может, и я тоже через какое-то время буду о Леше вспоминать с улыбкой? – Ее голос дрожал. – Но сейчас мне больно, очень больно, и я так хочу, чтобы боль эта ушла прямо сейчас. – Она зажмурилась, а из-под закрытых век снова потекли слезы.
– Девочка моя, – Галя сжала в ладонях руку племянницы, – все пройдет, но нужно время. Надо потерпеть. У меня тогда болело очень сильно, это ж двойная боль, и обида двойная, когда тебя предают двое самых близких. Ничего, солнышко, ты выкарабкаешься, и все у тебя будет хорошо.
– Да, я выкарабкаюсь, у меня все будет отлично, а они пусть идут к черту!
Повисло долгое молчание. Прервала его Настя:
– Галя, а кто эта твоя подружка?
– Алена, та, что готовила конкурс «Мисс Люботин».
– А… Я помню, как она бегала по посадке, а потом приседала с бревном на плече. Мы с девочками гуляли и наблюдали за ней, а она, конечно, видела нас и выпендривалась, как на сцене. – Настя улыбнулась. – А недавно я была в кофейне на «трешке», так Алена там одну тетку из собеса учила считать калории.
Галя тоже улыбнулась – это правда, Алена все делала так, будто она на сцене в свете софитов, но Галка этого тогда не замечала, хотя лет ей было намного больше, чем сейчас Насте. Галя видела, как Алена смотрит на ее парня, но слова Алены о том, что он ей не нравится, мол, с ним она бы никогда и ни за что, сделали свое дело – подозрения притупились. И насчет калорий правда, Алена считала каждую съеденную калорию и помнила, сколько их в яйце вкрутую, всмятку, жареном на масле, куриной грудке и куриной ножке. О яичнице, жареной на сале, она не говорила – для нее сала не существовало вообще. Если Алена вдруг срывалась и съедала вареную куриную ножку, а не грудку, то потом бегала по Люботину ровно шестьдесят минут. Она не ела сдобу, макароны, картофель, свинину. Перечень того, что она не ела, был невероятно длинным, и Галя как врач пыталась давать ей советы, основанные на медицинских знаниях, но подружка ее не слушала. Иногда эти назойливые высказывания по поводу фигуры и здорового питания немного раздражали, но Галка прощала это подруге, которую любила как сестру, потому что с родной сестрой отношения так и не сложились. И еще она помогала Алене, деньги одалживала. В общем, вела себя так, как хотела бы, чтоб Алена вела себя по отношению к ней. Между ними была разница в два года – Галя была старше, а Алена считалась первой красавицей класса и вообще никого вокруг не замечала. Сдружились они, когда красота Алены под ударами судьбы потускнела, и произошло это ближе к тридцати. Алена к тому времени развелась два раза, а Галя один. После развода Галя вернулась из Харькова к родителям, а Алена из Люботина никуда не уезжала. У них уже были дети – Алена воспитывала сына, а Галка двоих, Стасика и Ромку. Они вместе проводили свободное время, вместе все покупали, от пальто и носков до гардин и кастрюль, причем обязательно советовались. Вернее, Галя спрашивала мнение подруги, потому как вкус Алены считался лучшим – не более изысканным, а более ориентированным на моду. Вместе проводили выходные, вместе ездили
И еще в Спитаке она почувствовала, что время может останавливаться. Да, там оно стояло, просто день сменялся ночью, потом снова приходил день, но наступления нового дня никто не чувствовал и «доброе утро» не говорили – эти слова она не услышала там ни разу. Наверное, время стояло, потому что об этом просила Бога ее душа, и все просили – каждая минута была бесценной, потому что речь шла о человеческой жизни. Уже вернувшись домой, в предновогодней суете и ожидании праздника, никак ею не ощущаемого, она поняла, что время уже не стоит, а двигается с безумной скоростью, и надо что-то решать.
Она решила и развелась с Тарасом. Спустя два с половиной года снова пришлось принимать решение: что делать с новой, ярко вспыхнувшей любовью, взявшей начало посреди развалин и непоправимой трагедии тысяч и тысяч людей?
И тут она встретила на улице Алену. Зашли в кафе, разговорились. И оказалось, что их проблемы схожи, как внешность и повадки единоутробных сестер – Алена как раз была в очень натянутых отношениях с очередным гражданским мужем. Стали встречаться чуть ли не каждый вечер, подружились, и как-то незаметно проблемы Алены одна за другой свалились на голову Галки. Приняв всерьез ее замечание про сестринство – ей так нужен был в ту пору единомышленник, «жилетка», советчик и просто подруга, – Галка засучила рукава и начала разгребать авгиевы конюшни в судьбе «сестренки». Это отвлекло от собственных проблем и помогло их пережить. Пусть не легче, но мужественнее. «Конюшни» были очень загажены, но Галя выросла на принципе «глаза боятся, а руки делают» и не испугалась. И пока орудовала «лопатой» – одалживала деньги, мирила с одним мужем, потом с другим, потом с ухажерами, выслушивала жалобы и вытирала слезы на щеках Алены, – не заметила, как подруга превратилась в довольно капризную сестренку, требующую все больше внимания. Ну и денег. Поначалу Галя об этом как-то не задумывалась. Наверное, потому что в ее душе была потребность помогать более слабому и несчастному, тем более сестре, пусть даже названой, и в ответ она ничего не ждала. Ей даже в голову не приходило ждать. Но жизнь штука хитрая, невнимания к себе не прощает, и в какой-то момент стала мстить. Момент этот наступил, когда Галя уже крепко стояла на ногах в профессиональном плане, была готова к новым серьезным отношениям и начала встречаться с давним приятелем, он тоже к тому времени имел опыт развода. Приятель этот преподавал в политехническом институте. Тут звезды, уже начинавшие сверкать холодным блеском в глазах Алены, сверкнули с такой силой, что пелена с глаз Галки упала и она увидела бесценную сестрицу во всей красе. И неожиданно осознала, что Алена решила наконец устроить жизнь за ее счет. А почему не устроить? У «сестры» и так всего больше, чем у нее, – и должность хорошая, и зарплата, и куча частных пациентов, а у нее ничего нет: ни собственного жилья, ни специальности, ни хорошего дохода. К тому же она обожает интриги, драйв, свои слезы и истерики. Обожает доказывать свою позицию, какой бы абсурдной та ни была, по два, а то и три часа повторяя одно и то же, одно и то же… Пока Галя не плюнет и не одобрит все ею сказанное. Еще она обожает сыр с плесенью, креветки и душ Шарко. В общем, Алена увела возлюбленного из-под носа Гали с ошеломительной беспардонностью, а потом написала Гале письмо на двенадцати страницах, в котором самой себе доказала, что поступила правильно. Галя прочла и поблагодарила Бога за то, что отвел ее от такой подруги, но вот денег было жалко. К тому времени люботинская сплетня донесла до Галкиных ушей, что Алена показала преподавателю «небо в алмазах», потому он и не устоял. Что значит это самое небо и алмазы, Галя знала – Алена практиковала этот прием на первом же свидании, но почему-то он не помогал ей быть счастливой долго. Собственно, так и не помог: через два года препод ушел к другой, но за эти два года Алена понемногу отдавала Гале долг. Правда, пятьдесят долларов она таки заныкала.
Глава 2
– Вот и получается, раз веришь, то ты дура. – Настя тяжело вздохнула. – Получается, я глупая, а думала, что умная.
– Настюша, ты не глупая, это все любовь, она слепа. Твое сердце любит, потому и верит.
– Они сейчас смеются надо мной, это точно.
– Знаешь, что я тебе скажу? Может, я не права, это тебе судить. Твое поколение общается в Фейсбуке, у вас там десятки, сотни друзей. А друзей не могут быть сотни, даже десяти друзей быть не может, только один. Что это значит? Это означает девальвацию понятия «друг». Может, так и с любовью? Может, Леша не знает, что такое любовь, не знает, как себя вести. Извини, что я так говорю, но все может быть. И потом, Оксана может на него вешаться, а он просто не в силах сказать ей об этом в лицо. И тебе не может сказать.