Спрут
Шрифт:
– А где они сейчас?
– Наблюдение за ними ведет Каттер, с Эстакады. Они вернулись в Гвадалахару и пока находятся там.
– Из Гвадалахары,- заметил Геттингс,- они могут направиться только в два места: или по Верхней дороге на ранчо Остермана, или по Нижней - на ранчо мистера Деррика.
– Я тоже так считаю,- сказал Магнус.- Потому-то я и вызвал вас сюда. Отсюда мы можем одновременно наблюдать за обеими дорогами.
– А кто-нибудь ведет наблюдение за Верхней?
– Тот же Каттер. Он ведь на Эстакаде.
– Послюшайте,-
Действительно, сейчас сухой оросительный канал представлял собой естественную траншею, будто на рочно приспособленную для такой цели, поскольку пересекал, как указывал Хувен, обе дороги и пре граждал путь из Гвадалахары ко всем ранчо кромо энникстеровского, уже захваченного.
Геттингс направился к Эстакаде, где присоединился к Каттеру, а Фелпс и Хэррен, прихватив с собой бинокль Энникстера, вскочили на лошадей и поскакали по Нижней дороге в сторону Гвадалахары, чтобы не прозевать приближения шерифа с его отрядом.
Когда дозорные выехали к своим аванпостам, оставшиеся занялись осмотром оружия. У членов Союза уже давно вошло в привычку постоянно иметь при себе револьвер. У Хувена к тому же была еще и винтовка. Один только Пресли был безоружен.
Зала в доме Хувена, где сейчас собрались члены Союза, была обставлена бедно, но содержалась достаточнo чисто. Громко тикали часы на полке. Кровать в углу была застелена выцветшим лоскутным одеялом. Посреди комнаты на голом полу стоял шаткий, некрашеный сосновный стол. Вокруг него и устроились фермеры: двое-трое - на стульях, Энникстер - на краю стола, остальные стояли.
– Я считаю, джентльмены,-начал Магнус, - что мы сумеем сегодня обойтись без кровопролития. Надеюсь, что ни одного выстрела сделано не будет. Железная дорога не станет форсировать решение вопроса, не доведет дело до боевых действий. Я уверен, когда шериф поймет, что мы настроены решительно и не намерены шутки шутить, он пойдет на попятный.
С этим все согласились.
– Я считаю так,- если можно кончить дело миром,- сказал Энникстер,- надо соглашаться. Главное, чтобы это не выглядело капитуляцией.
Все удивленно посмотрели на него. Неужели это говорит сорвиголова Энникстер - вздорный, необузданный человек, который всегда искал повода для ссоры? Неужели это говорит Энникстер, один из всех успевший пос традать, чье ранчо уже захвачено, а пожитки и мебель выброшены на дорогу?
– Если хорошенько вдуматься,- продолжал он,- понимаешь, что убить человека - дело нешуточное, как бы он перед тобой ни провинился. Давайте же еще раз попробуем отвратить беду. Надо попробовать погоговорить с самим шерифом, во всяком случае, предупредить его, что палку не следует перегибать. Давайте условимся первыми не стрелять. Как вы смотрите на это?
Все единодушно
– Нет… нет, не надо насилия, я говорю о ненужном насилии. Не хотелось бы обагрить свои руки безвинной кровью, то есть если она на самом деле безвинная. Я знаю, что Берман… ну, он-то, конечно, по уши в невинной крови. Взять хотя бы случай с Дайком… это ужасно, просто ужасно! Правда, Дайк тоже хорош, однако его довели до такого образа действий. Железная дорога довела. Я хочу, чтоб все было по чести, по справедливости.
– Какая-то телега на дороге… со стороны Лос-Муэртос,- оповестил Пресли, стоявший у двери.
– По чести и по справедливости,- бормотал старик Бродерсон, мотая головой и растерянно хмуря брови.- Не хочу никому делать зла, пока меня не трогают.
– А куда она - на Гвадалахару?
– спросил Гарнетт, вставая и подходя к двери.
– Да это португалец, один из огородников.
– Нужно его завернуть,- сказал Остерман.- Здесь никому нет проезда. А то еще донесет о том, что видел, шерифу и Берману.
– Сейчас я его заверну,- сказал Пресли.
Он поскакал навстречу ехавшей на рынок телеге, а остальные, выйдя на дорогу перед домом Хувена, наблюдали, как он остановил ее. Завязался горячий спор. Было слышно, что португалец многословно протестует, однако в конце концов он все же повернул назад.
– Военное положение на территории Лос-Муэртос, а?
– сказал Остерман.- Спокойно!
– воскликнул он вдруг, поворачиваясь,- Хэррен скачет сюда.
Хэррен мчался карьером. Его сразу обступили плотным кольцом.
– Я видел их!
– воскликнул он.- Они едут сюда. Берман и Рагглс в коляске, запряженной парой. Остальные верхами. Всего одиннадцать человек. Кристиен и Дилани с ними. Оба с винтовками. Я оставил Хувена вести наблюдение.
– Надо бы позвать Геттингса и Каттера,- сказал Энникстер.- Нам нужен каждый человек.
– Я съезжу за ними,- сразу вызвался Пресли.- Только можно я возьму твою кобылу, Энникстер. Моя лошаденка еле дышит.
Он поскакал резвым галопом, но по дороге встретил возвращающихся Геттингса и Каттера. Те тоже увидели со своего наблюдательного пункта, как шериф с отрядом выехал по Нижней дороге из Гвадалахары. Пресли сообщил им, что решено не стрелять, пока противник сам не откроет огонь.
– Ладно,- сказал Геттингс.- Только если дело дойдет до перестрелки, кому-то из нас несдобровать. Дилани бьет без промаха.
Возвратившись к дому Хувена, они увидели, что остававшиеся там члены Союза уже заняли позицию во рве. Дощатый мостик через него был разобран. Магнус, положив два револьвера на насыпь перед собой, стоял посередине, Хэррен - рядом с ним. По обе стороны от них, приблизительно в пяти шагах друг от друга, с револьверами на взводе стояли остальные члены Союза. Молчаливый старик Дэбни снял с себя пиджак.