Спящая царевна. Совершенно секретно
Шрифт:
Андрей чувствовал, как зверь склонился над ним, обнюхивая, лизнул пару раз руку, дохнул шумно прямо в лицо. Беркутов даже не вздрогнул, лишь сжался внутренне, ждал, когда смертоносные когти начнут сдирать кожу. Но мишка, громко вздохнув, внезапно отступил. Он остался где-то здесь рядом — Андрей слышал его шумное дыхание и шелест травы, но к полуживому егерю он больше не приближался.
А потом Андрей почувствовал робкое прикосновение… руки. Да, это точно была рука, правда, какая-то странная.
Беркутов попытался открыть глаза… Веки дрогнули, но мир расплывался и мерк поминутно. Казалось,
Лицо? Разве это можно назвать лицом? Может, он уже мёртв? Или от потери крови ему начало мерещиться невесть что?
Существо внимательно разглядывало Андрея. Ни на одного известного зверя (и уж тем более на человека) это диво не походило. Кажется, это была женщина. Или скорее… девочка. Как он это понял, и сам не знал, ведь никаких «дамских» признаков не наблюдалось. Больше всего стройное тело неведомой зверушки напоминало покрытый золотистой корой ствол молодого кедра. А вот кожа лица скорее походила на лягушачью — зеленоватая, влажная, гладкая. Огромные угольно-чёрные глаза-плошки без век и бровей. Вместо волос тонкие ивовые веточки, переплетённые вьюнами, как нарядными лентами.
Мордочку исказила жуткая гримаса, но Андрей не испугался — как-то умудрился понять, что это не оскал, а улыбка. Зелёная девчушка протянула тонкую сучковатую лапку и коснулась его лба маленькой ладошкой, бархатистой и мягкой, поросшей изумрудным мхом.
«Не бойся! Мы хотим помогать… Ты умираешь. Надо помогать. Надо лечить…» — вдруг отчётливо прозвучало у Андрея в голове.
Тонкая щель на болотно-зелёном лице, очевидно, являвшаяся ртом, даже не дрогнула, но Беркутов слышал всё, что пыталась донести эта странная незнакомка, слышал в своих мыслях.
Он повёл глазами и с удивлением понял, что вокруг него собралось целое полчище невообразимых существ. Здесь были невысокие (не больше полуметра) ходячие коряги и пеньки, глаза у них светились, как у кошки в темноте. Дальше… гигантская рогатая лиса, размером не меньше взрослого лося. Несколько крупных пернатых, вроде сов, но с почти человеческими лицами. Какие-то пушистики, похожие на комок серебристого меха. Медведь, кстати, тоже никуда не ушёл, сидел под деревом, как-то совсем по-человечески, а голову его, как корона, украшал венок из лесных цветов. Несколько дивных созданий напоминало снопы сена или муравейники. А гладкая чешуя и плавники у ещё нескольких выдавали озёрных или речных обитателей.
Изумление оказалось столь сильным, что на несколько мгновений вытеснило и страх за Делию, и страх за собственную жизнь.
— Кто вы? — чуть слышно прошептал Андрей.
«Хранители… Раньше вы говорили — Древние… Мы помогаем Хозяину беречь это всё, — зелёная девчушка вновь улыбнулась или оскалилась. — Ты… как мы… Хранитель… Человек. Но защищаешь лес, как мы. Всегда другом был нашему лесу. Друг всем его жителям. Ты нам не враг. Ты всегда помогал. Теперь хотим помогать тебе, спасти… Благодарность. И ещё причина. Нам очень страшно. Серый всё ещё в лесу. Он забрал твою женщину. Ей надо помогать. Без тебя мы не спасём. Злой Серый. Нам страшно. Он хочет отнять жизнь…»
— Жизнь? У Делии? — дёрнулся Андрей, но со стоном рухнул обратно — хорош герой, даже встать не
«Жизнь Мира. Серые хотят убить всё. Они пьют чужие жизни. Если весь мир умрёт, Серые смогут долго пить живу, свет жизни, — бархатная лапка сжала его запястье. — Не позволь им! Твоя женщина знает, как спасти нас всех. Мы поможем тебе. Ты поможешь ей. И Свет Жизни не угаснет…».
— Обещаю, — тяжело выдохнул Беркут. — Мне бы только встать… Помогите, если это в ваших силах! Пожалуйста!
«Потерпи! — девочка-кедр ласково погладила его по плечу. — Это тяжело. Ты почти ушёл из мира. Мало жизни осталось в тебе. Помни, зачем ты должен вернуться…»
Да, ведь ещё совсем недавно Андрей был закоренелым материалистом. И вот в жизнь обычного лесного егеря ворвалась прекрасная сказка — его «спящая царевна», перевернула всю жизнь с ног на голову, доказала легко и просто, что есть и боги и духи природы, и… любовь, настоящая любовь, какую и в тех самых сказках не встретишь.
И теперь, столкнувшись с очередным чудом, от которого у нормального человека наверняка бы случился сердечный приступ, Беркут уже воспринимал это как нечто вполне естественное. Он даже почти не пугался. И всем сердцем верил, что эти дивные существа, похожие на героев детских книг, обязательно смогут ему помочь. Ведь в сказках героям всегда приходил на помощь кто-то волшебный и удивительный, приходил, чтобы помочь тому, кто сам уже не раз всем помогал. Добро возвращалось добром.
Та, что «говорила» с ним, отползла в сторонку, но тотчас ближе подступили все остальные. Андрей смотрел, как эти сказочные «страшилки» рассаживаются в ровный кружок, плотно прижимаясь друг к другу, как протягивают руки, лапки, веточки, словно воздвигают вокруг него живую стену, через которую к нему не сможет подступить даже смерть.
А потом по этому кольцу потёк мягкий тёплый свет… Он озарял лесных существ, медленно перебираясь от одного к другому, пока кольцо не замкнулось.
Андрей больше не видел эти удивительные мордашки: он оказался в кольце яркого света, потом тонкие золотистые лучики устремились к Беркуту, ослепляя и окутывая его тело. Земля задрожала, и его самого затрясло так, что зубы стали выбивать дробь.
Внутри светящегося кольца сделалось жарко как в бане. Потом и вовсе зажгло нестерпимо. Будто в груди у Беркутова разгорелся костёр. Андрей так и ждал, что из него сейчас вырвутся в небо языки пламени.
Он стиснул зубы, сжал кулаки, но это не спасало. От боли слезы выступили на глазах. Заорать бы сейчас в голос. Невыносимо больно, невозможно терпеть, умереть хочется. Немедленно. Прямо сейчас.
Но… Нельзя! Делия… Он её единственная надежда. Надо выжить, надо найти её, надо её вытащить!
Перед глазами снова встала душераздирающая картина: как она рыдает, вцепившись в его окровавленную куртку, как Страхов безжалостно отрывает её от Андрея, а потом бьёт по лицу. Да за одно это Беркут готов был серого полковника разорвать голыми руками!
Нет, умирать нельзя. Нельзя.
А потом память принесла другое… Руки Делии лежали на его плечах, небесно-синие глаза улыбались, заглядывая ему в лицо, мягкие губы тянулись к нему… Она целовала так робко и сладко, и он забывал дышать, утопая в её нежности…