Спят усталые игрушки
Шрифт:
Один, сбросив куртку, подставил голую руку.
– Как сыграет «Зенит»?
– Есть ли у ЦСКА шанс на победу?
– Сумеет «Спартак» сохранить преимущество?
– Где будет жить Юран?
Вопросы сыпались градом. Несчастная Зайка пыталась вырваться из кольца, но не тут-то было. Болельщики не успокаивались, теперь их интерес переключился на саму девушку.
– А сколько вам лет?
– Муженек-то имеется?
– Может, до дому подвезти?
Положение спас менеджер из секции купальников.
Разочарованная толпа, переминаясь с ноги на ногу, гудела у входа.
– Вот что, мальчики, – решила я вмешаться, – как сыграет «Зенит», она не знает, да и откуда бы… матч когда?
– Завтра, – послышались голоса.
– Вот видите, – возликовала я, – ну разве комментатору это ведомо, если игра еще не началась. Муж у нее есть, мастер спорта по боксу и карате, сто сорок килограммов живого веса, сейчас подойдет, он вон там брюки меряет, а я его мама. Автографы все получили, ну чего же еще?
Уж не знаю, что больше отрезвило фанатов: наличие супруга-супермена или присутствие злобной свекрови, но мужики с ворчанием стали расходиться.
Я отдернула занавеску кабины. Зайка сидела на табуретке.
– Что же это? – спросила она, потряхивая растрепанной головой. – Скажи, что это такое?
– Всенародная слава, – усмехнулась я, – медные трубы, пьянящий напиток популярности. Хочешь сказать, ты не за этим на экран рвалась?
Ольга не нашлась, что ответить. Опасливо прикрывая лицо сумочкой, она выглянула в зал и пробормотала:
– Ну пошли аккуратненько за костюмчиком!
– Оля, – раздалось за спиной.
Невестка подскочила. Спасший нас менеджер протягивал «ТВ-парк».
– Пожалуйста, распишитесь тут, возле фотографии.
– Какой фотографии? – заикаясь, спросила Зайка.
– Своей! Не видели еще журнальчик? – заулыбался продавец. – Только сегодня вышел.
И он приблизил к нашим глазам снимок на развороте. Мы уставились во все глаза. «Первая красавица спортивного канала» – гласила подпись.
– Ну и ну! – всплеснула руками невестка.
Затем мы выбирали костюм, потом поехали домой, цугом. Зайка впереди на «Фольксвагене», а я на «Вольво» следом. При повороте на Камышинскую улицу Ольга проворонила стрелку и была моментально поймана бдительным гаишником. Я припарковалась за ней и стала ждать.
С каменным лицом блюститель порядка на дорогах подошел к машине, привычно козырнул, открыл рот и… расплылся в восторженной улыбке. Через секунду он уже сидел в салоне «Фольксвагена». Минута… другая… Чем они там занимаются?
Устав от ожидания, я вылезла и приблизилась к впереди стоящей машине.
– Что случилось?
– В чем дело, гражданочка? – недовольно рявкнул постовой.
– Это
– Тогда больше не задерживаю, – раскланялся лейтенант, – езжайте спокойненько.
Он отправился к своей будке, картинно помахивая жезлом.
– Чего так долго? – возмутилась я.
– Автографы писала, – пояснила Ольга, – «Пете от Воронцовой», «Лене от Воронцовой», «Мише от Воронцовой» и так далее. Пока для всех коллег не получил, не отставал от меня.
Вдруг она захохотала:
– А штраф-то взять забыл!
– Вот видишь, – возликовала я, – в славе есть и свои положительные стороны.
– Ясно одно, – вздохнула невестка, когда мы наконец, загнав машины в гараж, пошли домой. – Надо купить большие темные очки и собирать волосы в хвостик, тогда меня не будут узнавать.
На этот раз в гостях у нас оказалась всего одна пара. Тощая дама с жилистыми ногами, явно бывшая балерина, и полноватая бабенка в невообразимом зелено-оранжевом прикиде. Обе красавицы оказались увешаны с головы до ног драгоценностями. У той, что помоложе, даже на щиколотках красовались цепочки с мелкими камушками.
– Вот и девочки пришли, – взвизгнула Алиска, – знакомьтесь.
– Софа, – проговорила толстуха.
– Жюли, – пробормотала тощая.
Филя, не поднимая глаз, нюхал какую-то резко пахнущую жидкость.
– Бежар совсем с ума сошел, – продолжила прерванный нашим вторжением разговор Жюли, – вывернул всех пятками вперед.
– Еще неизвестно, доступен ли такой балет для понимания зрителей, – вздохнула Софа.
– Нельзя так усложнять технику, – откликнулась Жюли и, похлопав себя по бокам, воскликнула: – А, черт, сигареты в машине забыла, придется сбегать.
– Возьмите мои, – предложила я.
Гостья пренебрежительно глянула на протянутую мной пачку и процедила сквозь зубы:
– Таких не употребляю.
Быстрым шагом она выскочила из комнаты.
Филя глотнул из чашки, удовлетворенно крякнул, отлил часть содержимого в блюдечко и забормотал над ним:
– Зумо, бумо, гумо.
Но я уже привыкла к его чудачествам и не слишком удивилась.
– Напрасно она к машине побежала, – заметила вдруг Софа, – вон пачка у торшера лежит.
– Ой и правда, – засмеялась Алиска, – до чего же мы нескладные, увлечемся творческим разговором и из жизни выпадаем.
Она распахнула окно и завопила:
– Жюли, Жюли, греби назад, мудачка безголовая, нашлись твои сигареты, Жюли, Жюли!..
Дверь тихонько приотворилась, и в гостиную бочком вошла йоркширская терьерица. Аккуратная, воспитанная собачка пристроилась у ног Алиски и стала мести пушистым хвостиком.
– Жюли, Жюли, – взывала трубным голосом балерина, – Жюли, иди сюда, Жюли!