СССР: вернуться в детство 3
Шрифт:
Когда забивали кроликов, я переживала — вдруг он поплывёт? Такого ледника у меня ещё не было, опыт весь в процессе… но обошлось. Пока, во всяком случае, неплохо. Летом будем наблюдать.
Цесарки начали более активно нестись. Не единично, так скажем. Однако, в книжке было написано, что эти первые яйца в большинстве своём неоплодотворённые, в инкубатор их закладывать бессмысленно.
Ладно, так съедим. На вкус цесарочьи яйца были роднёй одобрены, мало отличимы от куриных, но с ярким, почти оранжевым желтком и более нежные. К тому же дядька-академик, в книжку которого я периодически
И, конечно, начал себя проявлять молодняк леггорнов. К концу марта им было уже почти по пять месяцев, и мы сформировали новые группы. Тут всё было привычно и знакомо: среди молодняка оказалось шестьдесят три курочки, всех мы и оставили, на каждый десяток — петушок (самых красивых мужиков в выводке я присмотрела ещё с зимы, остальные пошли на дембель). Тушки получились не особо крупные, грамм по восемьсот-девятьсот. Понятное дело, порода не мясная, и выглядели пацаны спортсменами-марафонщиками, хотя как бульонные куры они мне очень даже понравились, да и мяско получилось не жёсткое — молодое же, не сравнить со старой несушкой.
Эти тушки мы почти все себе оставили (ледяной погреб пока вёл себя хорошо), часть распродали желающим родственникам. Эх, мясных кур надо заводить, только не бройлеров-мутантов, а обыкновенных, породу мясной направленности.
БЛАГОРОДНЫЕ СОВЕТСКИЕ ХАКЕРЫ
Книжка про советский вирт шла, на мой вкус, неплохо. Но в один прекрасный день мне пришла в голову ещё одна мысль.
— Слушай, Вов, а может, наши советские вирт-попаданцы каким-то образом спасут капиталистических вирт-рабов? Ну, про которых я хотела сначала написать? Вторым томом, например.
Вова потёр подбородок:
— Возникает вопрос: как они попали в виртуальное пространство другой корпорации?
— М-м-м… Спасительная хакерская атака?
— Хм. Если, допустим, наши ломанули тот сервак и забросили виртуальный десант как вирусы, то, по идее, десантная группа должна сразу прервать связь и как-то шифроваться, правильно?
— Ну, да, чтоб их не рассекретили и не зачистили. Они могут засылать какие-нибудь сигналы… я не знаю… из определённых точек? Или вообще не засылать, получилось — значит, получилось.
— Ладно, предположим, они находят этих страдальцев, каким-то образом их… выводят, что ли, из зоны этих экспериментов. Дальше что? А тела? Петров и Боширов выкрадут?
Я загрузилась. Реально — а тела?
Я накинула куртку, ботинки и пошла бродить по плиточным дорожкам между грядками, укрытыми толстым полиэтиленом. Узкие и высокие, эти грядки напоминали мне вирт-капсулы или, того хуже, крио-камеры… Как выкрасть капсулу, не разорвав её связь с сознанием? И не рассыплется ли сознание в момент столь грубого разрыва? В голове роились всякие сюжеты — свои и чужие, в которых спасатели проделывали нечто подобное. Я вдруг остановилась колом. И побежала назад, в дом.
— Вова! Нам нафиг не нужны эти тела!
— Какие тела?!
— Американцев, из книжки.
— Фу, блин! А как?
— Пусть медицина шагнула настолько, что им вырастят новые!
— Прям синтетические?
— Да не обязательно синтетические, можно из донорских клеток, а? Допустим,
— А вот это уже правдоподобно. Пиши!
И я писала. Взахлёб, как это со мной иногда бывает, используя всякую свободную минуту. А потом вдруг оказалось, что уже май, пора и об огороде подумать, и контрольные очередные в школу сгонять написать — иначе фиг вам, а не индивидуальный график учёбы, а неявки в школу сразу череповаты*.
*Это юмор такой. Мдэ.
21. НАСЫЩЕННОЕ ДВАДЦАТОЕ МАЯ
РАШИДКА
Рашидка периодически ходил смурной. А потом вдруг перестал. Эта эволюция меня заинтересовала, и я спросила Вову: не знает ли он, в чём дело?
— Да проблемы у него были, и в школе, и дома из-за этого.
— В курсе я. И что делать, если не идут парню науки? Ну, совсем.
— Я предложил ему не париться, сдать абы как, хоть на тройки. Совсем уж двойки ему вряд ли поставят, это вообще в край тупым надо быть. На второй год тоже не будут оставлять, мучиться.
— Та-ак?
— А дальше просто. У Николая Иваныча жена кто?
— А-а-а!.. Я и забыла!
Та портниха, которая маме свадебное платье шила — она ж не просто мастер, а мастер производственного обучения! И вся их контора — учебный цех! А Наталья Владимировна там директор.
— На портного ему предложил?
— Я даже лучше ему предложил. Сходить и всё узнать. А там будем решать.
Ну, так-то, нормально.
ШКОЛА
20 мая 1985, понедельник
Мы уверенно отбились от многократных походов в школу (типа, чтоб за один день одну контрольную писать — бедные детки ведь устают), з а раз торжественно написали всё, Татьяна Геннадьевна поздравила нас с переходом в четвёртый класс и спросила:
— Какой иностранный язык вы будете учить? С этого года вводится изучение иностранного я зыка с четвёртого класса.
— Английский, — сразу сказал Вова.
Реально, ему с английским проще. Хоть мы в школе оба (так случайно вышло) и учили дойч, Вовка пока в первые игрушки играл, так намострячился тексты переводить! Да и потом этот инглиш то там, то сям, понахватались. Не знаю как с грамматикой, но на четвёрку он как минимум наговорит.
— А я — испанский, — сказала я.
Вова и Татьяна Геннадьевна оба воззрились на меня с неподдельным изумлением.
— Что? Хочу некоторые вещи прочесть в оригинале. Лопе де Вегу, например.
— Ну, хор-рошо, — Татьяна Геннадьевна несколько неуверенно записала себе в тетрадке: «испанский», — идите в библиотеку, получите учебники.
ЧТОБЫ СИНАПСЫ ТАМ ВСЯКИЕ…
От двух комплектов учебников мы вежливо отказались, взяли один (за исключением импортного языка). Помимо привычного русского, математики и литературы нас осчастливили дивной книгой «Рассказы по истории СССР» с гигантской цифрой «4» на корке и двумя учебниками иностранного. Природоведение осталось прошлогоднее, по музыке, физре (так повсеместно обзывали физкультуру), труду и рисованию учебников не полагалось. И на том спасибо. Предмет «труд», между прочим, назывался трудом вполне официально, такого предмета как «технология» в нашем восемьдесят пятом и в помине не было.