Сталин и заговор генералов
Шрифт:
вым. В результате всего этого, как считал Тухачевский, Штаб РККА утратил возможность планировать и направлять деятельность всех центральных управлений наркомата по военным и морским делам. Претензии и требования, изложенные Тухачевским в его докладной от 31 января 1926 г. по вопросу взаимодействия и подчиненности Разведупра Штабу РККА и начальнику Штаба, были проигнорированы. По-прежнему Штаб РККА и его начальник были лишены прямого доступа к материалам военной разведки. Обо всем этом Тухачевский написал в письме наркому Ворошилову 8 мая 1927 г. Тухачевский считал, что в результате сложилась ненормальная обстановка, полагая, что Штаб РККА фактически отстранен от участия в подготовке страны к обороне, а вместо него сложилась определенная группа лиц внутри секретариата
Таким образом, Тухачевскому, фактически лишенному реальной власти, было оставлено лишь «почетное» наименование — «начальник Штаба РККА». В таковых обстоятельствах и в это же время был проведен ряд кадровых перестановок и увольнений из Красной Армии, коснувшихся друзей, соратников и «креатур» Тухачевского в войсках. В 1926 г. был переведен на преподавательскую работу в Военно-политическую академию с должности помощника начальника ВВС РККА Н.Соллогуб. 2 февраля 1926 г. с должности помощника командующего Западным военным округом на ту же должность в Приволжский военный округ был переведен А.Павлов. Это было явное понижение. В июне 1926 г. с должности командира 16-го стрелкового корпуса был перемещен на пост начальника одного из управлений в Штаб РККА И.Блажевич. В сентябре 1926 г. из РККА неожиданно был уволен инспектор кавалерии Украинского военного округа Г.Армадеров. В то же время был уволен из РККА и переведен военруком в гражданский институт близкий приятель Тухачевского, начальник штаба 29-й стрелковой дивизии А.Колесинский. Другой приятель М.Тухачевского й Н.Какури-на, Ф. Никонов, был в сентябре 1926 г. переведен адъюнктом в Военную академию РККА. Все эти люди так или иначе были связаны с Тухачевским и с военно-политическими процессами 1923—1924 гг. Меры, принятые в их отношении, в завуалированной форме означали «мягкие репрессии». Возникает вопрос: почему же политическое руководство, почти не скрывая своего недоверия, не отправило в отставку и Тухачевского уже в 1926 г.?
Свою роль сыграли в совокупности прежде всего следующие обстоятельства: продолжавшаяся с обострением внутрипартийная борьба, сложная социально-политическая обстановка внутри страны и, наконец, так называемая «военная тревога» 1926—1927 гг.
3
Революционная геополитика, стратегия и «военная тревога* 1926—1927 гг.
1923 г. являлся своеобразным рубежом, которым фактически завершался период некой эйфории в ожидании грядущей Мировой революции и начиналась длительная эпоха, наполненная драматизмом поисков и частых смен новых парадигм внешней политики СССР.
«Неудача германской революции ударила по «индустриали-стам», — вспоминал эту ситуацию находившийся в гуще проблем и персон советского внешнеполитического ведомства Г.Бе-седовский. — Снова начались разговоры о том, что правильным путем социальной революции в Европе является путь через аграрные Балканы в Италию и что надо революционизировать крестьянские массы. Появилась идея организации и расширения «крестинтерна», то есть крестьянского Интернационала как впо-могательного орудия Коминтерна, Но это «аграрное» напраале-ние продолжалось недолго. Оно было отодвинуто на задний алан открытием нового слабого пункта в европейской капиталистической системе — Англии... Коминтерн срочно разрабатывал новые маршруты революции. Англии отводалась в них централь-пая роль. Основное направление удара намечалось по английским колониям и Китаю»1.
Крупнейший специалист по истории и географии Востока генерал-лейтенант Андрей Евгеньевич Снесарев1060 1061 1062
Вы спросите меня, почему я говорю вам все это, когда советская революция отбросила идею империализма. Это верно, что Советская республика не имеет империалистических целей. Цель советской революции в мировом масштабе — освободить угнетенные народы от империалистической эксплуатации, и особенно — принести свободу народам Востока. Самым серьезным прпятствием на этом пути остается британский империализм. Если мы хотим принести свободу народам Азии, мы должны подорвать власть британского империализма. Он по-прежнему остается смертельным врагом этих народов, так же, как и нашим врагом. В этом заключается ваша задача»’.
Совершенно очевидно, что высказанные Снесаревым соображения перекликаются с рассуждениями пленного гвардейского офицера Тухачевского, его идеями «революционной войны» и четко выраженными им (о чем далее в тексте) геостратегическими представлениями. Они перекликаются и с мыслями полковника Генштаба Н.Какурина. Все эти офицеры старой Русской армии так или иначе видели в идее Мировой социальной революции мощное оружие, с помощью которого России (не имеет значения, какой России) удастся, наконец, разрешить давние русско-британские геополитические и геостратегические противоречия в свою пользу.
Международная ситуация, характеризовавшаяся крушением надежд на скорую революцию в Германии и Европе; геостратегическая обстановка, обусловленная необходимостью развития тесных и всесторонних связей СССР с Германией; неизбежность в этих целях победоносной войны против Польши; напряженная настороженность в отношении «главного врага» Мировой революции — Великобритании — все это требовало от советской военной элиты выработки общей геостратегической и геополитической концепции, военной доктрины, учитывавшей все вышеуказанные и иные факторы.
С 1923 по 1924 г. фактически официальной стратегической доктриной Красной Армии являлись геостратегические и оперативно-стратегические взгляды и позиции Тухачевского. Это его теория «революции извне» и «стратегия сокрушения», а также теория «таранной стратегии» на основе «последовательных операций» (на опыте германского наступления на Париж в 1914 г. и советского наступления на Варшаву в 1920 г.). Однако крушение надежд на германскую революцию 1923 г. и обнаружившаяся небоеспособность Красной Армии, требовавшая серьезных ее реформ, вынуждали политическое и военное руководство СССР оставить надежды на ближайший революционный кризис на Западе и разработать общую геостратегическую концепцию. Тухачевский и его сторонники следующим образом определяли основные очертания этой концеции.
В основу ее была заложена определенная Тухачевским уже в 1924 г. «стратегия организации». Она разрабатывалась им на основе итогов 1-й мировой войны, с учетом тех выводов, которые делались в зарубежной (в частности, немецкой) военной мысли, и переносила акцент в решении оборонных и геостратегических проблем на так называемую «маневренную» организацию использования военного потенциала страны. При этом предполагалось исходить из тех геостратегических целей, которые последовательно вставали перед государством. Обращалось внимание на органическую связь геополитического положения государства и страны (в данном случае СССР) и геостратегических задач и целей, которые должны и могут из этого положения вытекать.