Сталин и заговор генералов

Минаков Сергей Тимофеевич

Таким образом, в общей сложности в Советской России и затем в СССР остались 40 бывших офицеров л.-г. Семеновского полка. Известно, что лишь 12 из них служили в Красной Армии. Из всех оставшихся в СССР офицеров полка 9 были так или иначе связаны с М.Тухачевским. Родственными узами (братья будущего маршала), совместной службой в подразделениях полка (А.Типольт, П.Брок, Д.Комаров) или близким сотрудничеством в Красной Армии и земляческими узами (П.Ермолин), совместной службой в полку и в Красной Армии (М.Мейендорф, С.Анников), совместной службой в полку с родственниками (А.Веселаго).

Действительно, первые более или менее регулярные встречи бывших семеновцев зафиксированы были в 1923 г. Примерно с этого времени бывшие офицеры-семеновцы В.Шильдер, Б.Пронин и А.Рихтер «устраивали вечера, относящиеся

к воспоминаниям и чествованию Семеновского полка»¹. Как вспоминал в своих показаниях на следствии в 1930 г. полковник л.-г. Семеновского полка Л.Дренякин, он поддерживал «наиболее близкую связь... с Шелеховым Дмитрием и Сиверсом Яковом Яковлевичем. Связь между мной и указанными лицами выражалась во взаимном посещении квартир того и другого. Квартиры Си-верса и Шелехова посещал до 1925 года. Во время посещения квартиры Сиверса из разговоров с ним и его женой узнал об устраиваемых лицеистами сборищах, а впоследствии и об их аресте. В сборищах участвовали Шильдер, Лялин, Рихтер и Пронин. Какиё вопросы они обсуждали На устраиваемых сборищах, я не знак) й мне никто не говорил. При этих разговорах с Сиверсом узнал, что он посещает Шильдера, где присутствуют Пронин, Рихтер, Лялин. На устраиваемых вечерах в разговоре одного с другим касались службы полка, делились воспоминаниями о прошлом полка, разбирали текущие политические события под углом недовольства к проводимым мероприятиям сов-власти. В этих же беседах выражали надежды на падение советской власти и реставрацию монархического правопорядка»^{713 714 715}. Продолжая давать показания, Л.Дренякин добавил: «С указанными офицерами Семеновского полка встречался с 1922 по начало 1924 г. па панихидах, устраиваемых по убитым офицерам Семеновского полка, во Введенском соборе»'*.

Таким образом, все сводилось к застольным разговорам, воспоминаниям, посещениям бывшего «полкового собора», проявлению недовольства своим положением и надеждам на его улучшение в результате падения советской власти. Впрочем, согласно старой военной традиции — пока не потеряно знамя, существует полк — сохранение знамени л.-г. Семеновского полка и других полковых реликвий, несомненно, было признаком нелегального (в силу этого «антисоветского», антигосударственного, «контрреволюционного») существования «второго» полка императорской лейб-гвардии как военной организации. Также можно было квалифицировать и фактическое сохранения церковно-полковой организации при бывшей полковой церкви л.-г. Семеновского полка.

Вполне понятно, что подпоручик Тухачевский, будучи знаком со всеми офицерами л.-г. Семеновского полка, со всей «полковой семьей», в наиболее близких приятельских отношениях находился, естественно, с офицерами 7-й и 6-й рот. В 7-ю роту он был первоначально определен, а в 6-ю был несколько позже переведен. В 7-й роте его окружали командир роты капитан П.Брок, поручик А.Иванов-Дивов-2¹ и подпоручик Д.Комаров-1^{716 717}. Весьма вероятно, что Комаров ближе познакомил Тухачевского с А.Типольтом, который учился в Императорском Училище правоведения вместе с Д.Комаровым. Приятельские отношения между Тухачевским и фон Типольтом укрепились еще более, когда в конце августа 1914 г. подпоручика Тухачевского перевели младшим офицером из 7-й в 6-ю роту. Командиром ее был капитан Ф.Веселаго, а кроме Типольта и Тухачевского, третьим младшим офицером был подпоручик Г. фон Эссен-2. И Веселаго, и фон Эссен погибли в 1915 г. Из старых.ротных товарищей у Тухачевского к 1917 г. остался один Типольт⁷¹⁸.

Следует иметь в виду, что большинство из перечисленных офицеров проживали в Петрограде-Ленинграде. Это в определенной мере обусловило поддержание между ними отношений прежней «полковой дружбы». В то же время они, возможно, были так или иначе связаны с семеновцами, оказавшимися в близком окружении М.Тухачевского, поддерживавшими с ним приятельские, а не только служебные отношения (А.Типольт, П.Ермолин, С.Анников, М.Мейендорф). В частности, полковник Л. Дренякин также окончил Александровское военное училище, в котором учился вместе с П.Ермолиным (будучи его сверстником),

долговременным сотрудником Тухачевского в 1919— 1922 гг. Наличие в Красной Армии столь влиятельной и авторитетной фигуры, как Тухачевский, несомненно, вселяло в них чувство социальной защищенности («свой семеновец всегда сумеет защитить») и, не исключено, — какие-то политические мечты и надежды («Тухачевский-Бонапарт»). Во всяком случае, в 1930—1931 гг., когда в Ленинграде были проведены аресты бывших чинов л.-г. Семеновского полка, то некоторые из родственников арестованных обращались к Тухачевскому (в то время командующему Л ВО) с ходатайствами о защите арестованных. Однако Тухачевский отказался выступить в качестве защитника. Отчасти его поведение можно понять: в это время ему самому угрожал арест, поскольку арестованные Н.Какурин и И.Троицкий указали на него как на вдохновителя и организатора антиправительственного заговора.

Таков был в 1922—1923 гг. военно-политический фон настроений представителей советской военной элиты, на котором возникло «дело Варфоломеева», политически компрометировавшее Тухачевского. Разумеется, далеко не у всех бывших генералов и генштабистов этот «выскочка —гвардейский поручик» вызывал слишком большое профессиональное уважение, не говоря уж о личных симпатиях, однако, как выразился полковник А.Дилакторский, отражая настроения военспецов-генштаби-стов, именно в это время: «Тухачевский моден», и при нем можно «сделать карьеру». Он казался наиболее подходящей фигурой для роли их военно-политического лидера. Во всяком случае, вряд ли можно рассматривать как случайное совпадение по времени пояаление в мартовских дневниковых записях 1923 г. генерала фон Лампе выражений надежд на близкую «бонапарти-

зацию» Советской России под предводительством Тухачевского. Не исключено, что эта информация — «слухи о военном заговоре» и причастности к нему Тухачевского — могла пройти в берлинский центр русского военного зарубежья через полковника Дилакторского, сообщавшего о «политической моде» на Тухачевского в военных и общественно-политических кругах Советской России, или В.Готовского. Уместно еще раз вспомнить анализ военно-политической ситуации в Советской России — СССР к осени 1922 г., переданный И.Ильиным в записке, адресованной П.Врангелю, с точки зрения «бонапартистской перспективы», где философ, перебирая фамилии наиболее авторитетных военачальников и руководителей РККА, лишь о Тухачевском сказал: «Может стать центром заговора».

В целом, подводя определенный итог всему сказанному выше о политических настроениях в высшем комсоставе Красной Армии, вполне можно констатировать наличие определенных оснований для информации, зафиксированной в дневнике фон Лампе 30 января 1924 г., о том, что «в толще Красной Армии имеется значительная организация, поставившая себе целью производство переворота в стране и в самой армии» и что «возглавляется она командующим Западным фронтом, бывшим подпоручиком л.-г. Семеновского полка Тухачевским».

С июля по ноябрь 1923 г. со своих должностей, как правило, с понижением, были смещены следующие «генералы»: ⁷¹⁹

8. Троицкий И.А., подполковник Генштаба — начальник школы

усовершенствования высшего комсостава Украинского военного округа (07.1923). '

9. Новицкий Ф.Ф., генерал-майор Генштаба — начальник штаба Управления ВВС РККА (08.1923).

10. Петрожицкий И.И., поручик — помощник начальника Управления ВВС РККА (07.1923).

11. Надежный Д.Н., генерал-лейтенант Генштаба — командир 2-го стрелкового корпуса МВО (11.1923).

12. Грушецкий В.Ф., подполковник — командир 3-го стрелкового корпуса МВО (11.1923).

13. Афанасьев Ф.М., полковник Генштаба — помощник начальника Военной академии РККА (11.1923).

14. Уборевич И.П., подпоручик — командующий 5-й Отдельной армией (12.11.1923).

15. Артемьев К.П., подполковник Генштаба — начальник штаба

5-й Отдельной армии (07.1923).

16. Буденный С.М. — командующий 1-й Конной армией (24.10.1923).

Таким образом, в результате обследования, проведенного комиссией ЦКК, были фактически «вычищены» командное ядро Западного фронта, Украинского военного округа, 5-й Отдельной армии, 1-й Конной, командование ВВС РККА, а также стрелковых корпусов МВО (полностью) и УВО (частично).