Сталин и заговор генералов
Шрифт:
В сложившейся нравственной и политической обстановке, в ожидании надвигающейся волны новых «революционных войн» М.Тухачевского приглашают в Москву для чтения курса по истории его польского похода. Как главный идеолог и практик «революции извне» Тухачевский 3 февраля 1923 г. отправился в столицу и там до 20 февраля прочитал серию лекций для слушателей дополнительного курса в Военной академии РККА, который был в том же году опубликован под названием «Поход за Вислу». В рамках этого курса Тухачевский одну из лекций назвал «Революция извне».
Идея «революционной наступательной войны» не была чем-то новым и необычным в мировоззрении лидеров и членов большевистской партии, хотя и относились они к ней по-разному. Хорошо известно, с каким упорством отстаивали этот тезис «левые коммунисты» в 1918 г. Н.Бухарин и в 1920 г., обосновывая правомочность и целесообразность «красного империализма» во внешнеполитической практике Советской России, писал: «Мы живем на переломе, на
Еще летом 1919 г. в сборнике статей сотрудников штаба 5-й армии, которой в то время, как известно, командовал М.Тухачевский, была помещена его статья «Стратегия национальная и классовая». Позднее, по рекомендации Ленина, она была прочитана в форме лекции командармом-5 профессорско-преподавательскому составу Академии Генерального штаба. В этой статье, в частности, говорилось, что «гражданская война по самому своему существу требует решительных, смелых, наступательных действий»734 735. Несколько позже, в январе 1920 г., в статье «Политика и стратегия в Гражданской войне» М. Тухачевский писал: «Пролетарское государство становится островом среди моря прочих буржуазных государств. Социатистический остров в таком море невозможен, буржуазия не может допустить его существования. Он или должен погибнуть под ударами буржуазии, или должен распространить социалистическую революцию путем гражданской войны во всем мире... Диктатура пролетариата, хотя бы из чувства самозащиты, должна поставить целью для своей армии свержение атасти буржуазии во всем мире»736. Впрочем, главные положения своей доктрины «революции извне» Тухачевский изложат в «Письме к товарищу Зиновьеву», написанном в июле 1920 г. в самый разгар побед на Западном фронте, его стремительного продвижения к Варшаве, и в статье «Революция извне».
«Главными положениями стратегии классовой, т.е. гражданской, войны, на которой приходится строить все расчеты, — писал М.Тухачевский, — будут таковы: 1) война может быть окончена лишь с завоеванием всемирной диктатуры пролетариата, так как социалистическому острову мировая буржуазия не даст существовать спокойно... Социалистический остров никогда не будет иметь с буржуазными государствами мирных границ. Это всегда будет фронт, хотя бы в скрытом виде»1. Продолжая свои рассуждения, он разъяснял: «В общем, захват государственной власти в буржуазной стране может идти двумя путями: во-первых, путем революционного восстания рабочего класса данной страны и, во-вторых, путем вооруженного действия со стороны соседнего пролетарского государства. Оба эти случая имеют одинаковую задачу — произвести социалистическую революцию, а потому, естественно, должны быть равноценны для рабочих всех стран»737 738 739.
Сознавая возможную неготовность рабочего класса соседней страны к революционным действиям, отсутствие в ней революционной ситуации, Тухачевский убеждал в легком преодолении указанного препятствия. По его мнению, следовало готовить пролетариат соседней страны к принятию «революции извне». «Эта подготовка, — писал «красный Бонапарт», — должна выразиться в коммунистической работе. Она должна воспитать рабочий класс в духе взаимной выручки, развивая международный пролетарский прием «движения на выстрелы»'1. При этом Тухачевский отмечал и подчеркивал, что только «общее революционное потрясение, зажигающее ярким огнем революционного духа, создает неудержимое по стремительности и мужеству наступательное движение, необходимое для разрушения старого и созидания нового строя»740. Таким образом, по Тухачевскому, революционная ситуация в любой стране могла быть искусственно создана распространением «революционного духа» (!) в пролетарских массах, что оказывалось решающим фактором успеха «революции извне».
В сущности, социальная революция оказывалась следствием идейной революции, «революции в духе», смены одной идеологической системы другой, чему должен был способствовать классовый инстинкт пролетариата. Вспомним трактовку подпоручиком Тухачевским русской революции как «смены богов»,
Ранее уже предоставлялась возможность подробнейшим образом останавливаться на формировании основ будущих «революционных» взглядов Тухачевского под влиянием Достоевского, отчасти Наполеона. К этим именам следует добавить и других «духовных учителей» М.Тухачевского, ссылки на которых встречаются в его статьях и выступлениях. Это К.Клаузевиц, Ф.Берн-гарди и, вероятно, Ж.Сорель — один из идеологов анархо-синдикализма. Его поклшшиком и проводником его идей был неоднократно упоминавшийся французский приятель Тухачевского по плену лейтенант Р.Рур (П.Фервак). Все упомянутые авторы в той или иной мере пропагандировали мысли, которые четче и определеннее всего звучали у Ж.Сореля, утверждавшего, что «движущей силой отныне станут доступные массам демагогические мифы: басни, химеры, которые вообще не нуждаются в правде, разуме, науке». В целом, характеризуя «революционное мировоззрение» вчерашнего подпоручика императорской гвардии, ярого сторонника самодержавного деспотизма, можно повторить сказанное о Ж.Сореле: «Революционный миф для него — плод воображения и воли, который имеет те же корни, что и любая религия, поддерживающая моральный тонус и жизнестойкость масс».
Как бы резюмируя основные высказанные Тухачевским идеи «революции извне», уместно процитировать сказанное им в его очерке «Милиционная армия», появившемся в январе 1921 г. Полемизируя со сторонниками «милиционного» устройства Красной Армии и будучи безусловным адептом регулярной и профессиональной армии, Тухачевский писал: «Мне пришлось слышать, как ярые проповедники милиционной системы очень уверенно считают себя сторонниками вооруженного могущества
РСФСР и даже не без гордости говорят о «коммунистическом империализме». Что за смешная мысль! Я бы лично не стал возражать против милиционной системы, если бы она действительно означала «коммунистический империализм»1.
Итак, суть доктрины «революции извне» — «коммунистический империализм», «движение на выстрелы». Это вооруженное движение туда, откуда эти «выстрелы» слышатся. Весь «внешний», окружающий Советскую Россию мир является потенциально враждебным в стремлении ее уничтожить и, следовательно, служит потенциальным полем «классовой войны» и коммунистической экспансии. Если при этом вспомнить высказывания подпоручика Тухачевского, то это значило непримиримый конфликт между двумя в корне противоположными цивилизациями и культурами: русской и западной.
Перспективы разворачивавшегося в Германии нового революционного кризиса, несомненно, вдохновляли автора лекций «Поход за Вислу», который, вспоминая о лете 1920 г., коща его армии подходили к Варшаве, утверждал: «Рабочий класс Западной Европы от одного наступления нашей Красной Армии пришел в революционное движение. ...Нет никакого сомнения в том, что если бы на Висле мы одержали победу, то революция охватила бы огненным пламенем весь Европейский материк... Революция извне была возможна. Капиталистическая Европа была потрясена до основания, и если бы не наши стратегические ошибки, не наш военный проигрыш, то, быть может, польская кампания явилась бы связующим звеном между революцией Октябрьской и революцией западноевропейской. ...И если когда-либо европейская буржуазия вызовет нас на новую схватку, то Красная Армия сумеет ее разгромить и революцию в Европе поддержит и распространит»741 742.
«Красный Бонапарт», таким образом, успех европейской революции ставит в зависимость от военных побед «революционной армии». Он был убежден в этом в 1920 г., он сохранил это убеждение и в 1923 г. Более того, приведенные им факты и доводы свидетельствуют о том, что он готов исправить военные ошибки 1920 г. Он желает их исправить. Он, по сути дата, призывает это сделать в 1923 г.
Концепция «революции извне», сформулированная Тухачевским и упрямо им утверждаемая, имела не только пропагандистский и сугубо стратегический и внешнеполитический смысл. Она таила в себе, и Тухачевский делал это вполне осознанно, существенные внутриполитические положения и основания. Отстаивая идею «революции извне», «революционной войны», М.Тухачевский утверждал, как это видно из цитировавшихся выше фрагментов его статей, «перманентность» состояния «революционной войны», в котором оказалась Социалистическая Россия — СССР. В крайнем случае это могла быть временная пауза между «революционными войнами», во время которой страна, окончив одну, напряженно готовилась к следующей «революционной войне». Это социально-политическое и геополитическое состояние, вполне естественно, как считал и утверждал М.Тухачевский, обусловливало необходимость сохранения кадровой, постоянной профессиональной армии и психоментальную, психокультурную ориентацию на войну. При этом напомню откровение Тухачевского в экстремальной ситуации: «Война для меня все!» Оно знаменательно как устойчивая мотивация политического поведения и политических поступков Тухачевского.