Сталин. История и личность

Такер Роберт

В первые лихорадочные месяцы большевистского правления Сталин мог уделять комиссариату только часть своего времени, так как вместе с другими ответственными работниками партии постоянно участвовал в обсуждении и принятии важных решений. На заседании 29 ноября 1917 г. Центральный комитет предоставил четверке (Ленину, Сталину, Троцкому и Свердлову) право решать «все экстренные дела» с условием, что в этом будут непременно участвовать другие члены ЦК, в тот момент находящиеся в Смольном⁴. Созданное Центральным Комитетом накануне восстания Политическое бюро оказалось мертворожденным ребенком, а действительно функционирующее Политбюро появилось только в начале 1919 г. Поскольку львиную долю сил Свердлова забирала работа в Секретариате ЦК и другие самые разнообразные обязанности, которые почти все время удерживали его вдали от Смольного, четверка, как вспоминал позднее Троцкий, фактически превратилась в тройку. В этот период Сталин активнее, чем обычно, действовал в теперь уже привычной роли верного помощника Ленина по особым поручениям. Кабинет, который он и Пестковский занимали в Смольном, находился вблизи от кабинета Ленина. Сталина

часто вызывали к Ленину по телефону, или же Ленин просто появлялся в дверях и уводил Сталина к себе. Однажды Пестковский, войдя в кабинет Ленина, застал обоих стоящими на стульях перед висевшей на стене большой картой России, по которой оба водили пальцами в северной ее части, где-то в районе Финляндии⁵. Ночи Сталин часто проводил в одной из комнат Смольного (где был установлен телеграфный аппарат), по необходимости связываясь с политическими функционерами в любой точке страны. Троцкий, оспаривая правомерность мнения Пестковского о Сталине как заместителе Ленина, тем не менее подтверждает, что он, являясь «членом штаба Ленина, выполнял разные поручения»⁶.

Одной из первых миссий Сталина в должности народного комиссара была поездка в Хельсинки в качестве эмиссара новой России и адвоката ленинской политики признания права Финляндии на национальное самоопределение. Обращаясь 14 ноября 1917 г. к съезду Финляндской социал-демократической партии, он во всеуслышание заявил, что Советское правительство намерено проводить именно такую политику. В следующем месяце Сталин представил ВЦИК для ратификации декрет, которым Совет народных комиссаров признавал независимость Финляндии. Вместе с тем он высказал сожаление по поводу того, что русским социалистам пришлось предоставить независимость стране, где правит буржуазия, и обвинил финских социал-демократов в «нерешительности и непонятной трусости», которые помешали им взять власть в свои руки⁷.

В задачу Сталина не входило (если не считать Финляндии) руководить расформированием бывшей Российской империи. Напротив, под руководством Ленина он стремился сплотить как можно больше народностей в границах нового государства, названного в принятой в июле 1918 г. Конституции Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой (РСФСР). До принятия в январе 1924 г. второй Советской Конституции, в соответствии с которой страна стала официально именоваться Союзом Советских Социалистических Республик, Российская Федерация (РСФСР) состояла в договорных отношениях с формально самостоятельными Украинской, Белорусской и Закавказской республиками. В 1924 г. четыре союзные республики объединились в СССР. В подготовке обеих конституций участвовал и Сталин. Представляя наркомнац в комиссии, созданной под председательством Свердлова для выработки Конституции 1918 г., он отстаивал разновидность федерализма, основанного на национально-территориальных формированиях⁸. Комиссия приняла проект Сталина, нашедший отражение в статье 11-й Конституции 1918 г., согласно которой регионы с особым бытом и национальным составом приобретают в рамках РСФСР областную автономию.

Избрать политику национально-территориальной автономии Сталина (и, конечно же, Ленина) заставила необходимость соперничества с другими силами, также стремившимися заручиться поддержкой национальных меньшинств. В ходе революционного распада Российской империи в различных районах страны возникли движения за национально-территориальную автономию, которые не контролировались большевиками. Такое наблюдалось среди поволжских татар и уральских башкир, среди народностей восточных регионов и мусульман Туркестанского края. В обращении наркомнаца в апреле 1918 г к Советам названных территорий Сталин объявил совершенно неприемлемым путь «буржуазной» автономии. Для того чтобы оторвать массы от буржуазного руководства, писал он, нужно «“взять” у них автономию, предварительно очистив ее от буржуазной скверны, и превратить ее из буржуазной в советскую». Другими словами, национально-территориальная автономия мыслилась в качестве инструмента советизации. По этому вопросу Сталин совершенно определенно сказал: «Необходимо поднять массы до Советской власти, а их лучших представителей — слить с последней. Но это невозможно без автономии этих окраин, т. е. без организации местной школы, местного суда, местной администрации, местных органов власти, местных общественно-политических и просветительных учреждений с гарантией полноты прав местного, родного для трудовых масс края, языка во всех сферах общественно-политической работы»⁹. Так сложилась национальная политика, которой в последующем было суждено воплотиться в формуле советской культуры, «национальной по форме и социалистической по содержанию».

Главная задача наркомнаца состояла в том, чтобы проводить в жизнь политику национально-территориальной автономии. С этой целью комиссариат был организован по национальным направлениям. Вето рамках действовали польский, белорусский, латвийский, еврейский, армянский и мусульманский комиссариаты, а также отделы по делам небольших национальных групп, проживающих на территории России (эстонцев, немцев Поволжья, киргизов, калмыков и горцев Кавказа). После создания в 1918 г. в порядке эксперимента Татаро-Башкирской автономной республики мусульманский комиссариат получил такое же название. Наркомнац выпускал еженедельную газету «Жизнь национальностей» и различные печатные издания на языках всех других народностей. В результате проведенной в 1920 г. реорганизации национальные комиссариаты превратились в обычные отделы, а при исполкомах областных советов появились соответствующие секции. В том же году был создан Совет национальностей, который являлся совещательным органом наркомнаца и в котором заседали представители всех проживавших на территории РСФСР народностей. В соответствии с положениями Конституции 1924 г. Совет национальностей стал второй палатой законодательного

собрания СССР, а наркомнац распустили как выполнивший возложенную на него задачу¹⁰.

В мае 1918 г. Сталин открыл совещание по созыву учредительного съезда Татаро-Башкирской автономной советской республики и в коротком выступлении с нарочитой прямотой вновь изложил свою нейтралистскую философию советской национальной политики. Он отверг как антисоветскую и ведущую к размежеванию населения «чисто националистическую» автономию, при которой организация какой-либо национальной или этнической группы представляла бы интересы этой группы независимо от места ее проживания на советской территории. Единственно приемлемым типом автономии являлась, по его словам, автономия, осуществляемая через советские органы областей с преобладанием одной или нескольких национальностей. Не подходила для защиты прав национальностей и двухпалатная законодательная система (как, например, в Северной Америке или Швейцарии) с ее волокитой и удушением всякого революционного дела. В сложившихся исторических условиях, сказал Сталин, стране нужна «сильная общероссийская власть, способная окончательно подавить врагов социализма и организовать новое, коммунистическое хозяйство». Местные и областные суверенные органы власти только помешали бы решить эти задачи. Поэтому было необходимо оставить в руках центрального правительства «все важные для всей страны функции» и поручить автономным областям решать главным образом задачи, относящиеся к административно-политической и культурной сферам (школы, суды и т. п.), где употреблялся бы родной язык¹ ’.

Заместитель Сталина Пестковский проявил при создании наркомнаца творческую инициативу, а поскольку Сталин не мог уделять этой работе много внимания, его заместитель, как видно, продолжал обеспечивать организационное руководство в течение 20 месяцев своей службы в комиссариате. Впоследствии Пестковский писал, что разделял взгляды работавших в наркомнаце левых коммунистов. Они считали, что территориальное деление следует проводить по экономическому, а не по национальному признаку, как того хотел Сталин. Он также вспоминал, что Сталин осуществлял личный контроль за политикой в отношении восточных народностей, передоверив ему (т. е. Пестковскому) работу среди национальностей западной части страны: поляков, латышей и т. д.¹² Сталин также часто полагался и на И.П. Товстуху, тридцатилетнего украинца, революционера со стажем, вступившего в партию в 1913 г. Товстуха пришел в наркомнац в начале 1918 г. и зарекомендовал себя на редкость талантливым организатором, Комиссариат он покинул в 1921 г., чтобы возглавить секретариат Сталина¹³. Этот способный и скромный человек, первый личный секретарь Сталина, позже стал и первым его биографом.

Участие в войне

Начиная с июня 1918 г. повседневная деятельность Сталина в правительственном аппарате отошла примерно на два года на задний план и уступила место усилиям по преодолению кризиса, в котором оказалась новая власть. Как и многие другие партийные руководители, он отдавал все силы решению первостепенной задачи спасения революции в условиях военной конфронтации с белыми. Короче говоря, Сталин отправился на войну.

Хотя судьба революции во многом зависела от поведения крестьян, большевики главным образом опирались на городское население. Захватить власть в Петрограде, Москве и других крупных городах удалось за несколько недель без большого кровопролития. Однако при наличии общественных сил, не примирившихся с революцией, а также в условиях царившего на большей части огромной страны хаоса, трудностей на транспорте и в средствах связи, существования очагов вооруженной контрреволюции относительно спокойный начальный этап революции неизбежно должен был смениться, и действительно сменился, ожесточенной Гражданской войной 1918-1920 гг.

Белые армии выступили под командованием бывших генералов царской России, таких, как Деникин, Юденич, Врангель. Возникли местные антибольшевистские правительства, в том числе в Сибири, в Омске, во главе с адмиралом Колчаком. Военное вмешательство извне (главным образом со стороны Франции, Великобритании, Японии и Соединенных Штатов) не ограничилось поставками белым боеприпасов и снаряжения; была осуществлена и прямая вооруженная интервенция. У красных тем временем появился талантливый военачальник Троцкий, который оставил наркоминдел, чтобы стать народным комиссаром по военным и морским делам и председателем Реввоенсовета Республики. В результате мобилизации (сначала проведенной среди рабочих Петрограда и Москвы) Красная Армия к концу 1918 г. уже насчитывала 800 тыс. бойцов, а через год их число выросло вчетверо.

Наиболее критическое положение сложилось летом 1918 г. Германская армия оккупировала Украину и другие территории, отторгнутые от России по условиям Брестского мира. На востоке и юго-востоке антибольшевистские силы контролировали часть Поволжья и Донскую область. Фактически власть Советов ограничивалась территорией исторически сложившейся центральной России — областями, примыкающими к Петрограду и Москве, а также к югу и юго-востоку от столицы. Кризисную ситуацию еще больше усугублял голод. Разруха в промышленности, инфляция нарушили нормальный обмен между городом и деревней. Практически отсутствовал всякий стимул, который мог бы побудить крестьян везти в город хлеб и другие продукты. В подобных условиях борьба за выживание нового строя стала, по существу, борьбой за хлеб. По деревням отправили вооруженные продовольственные отряды, которые силой отбирали хлеб. Желая при конфискациях заручиться поддержкой части крестьян, власти создали во многих деревнях «комитеты бедноты». В них вошли беднейшие крестьяне (часто сами голодавшие), которые должны были помочь Советам организовать изъятие хлеба у кулаков и других лиц, подозреваемых в укрытии излишков зерна. За это члены комитетов получали установленную долю конфискованного хлеба. В итоге сама деревня превратилась в арену кровопролитнейшей классовой борьбы.