Сталкер
Шрифт:
– Дай мне слово, что наша договорённость в силе. Но сначала позвони Полине.
Что? Можно позвонить?
Оживляюсь.
– Позвони, чтобы попрощаться. Пусть она двигается дальше. Говорить будешь при мне.
На стол ложится мой телефон, который отец отнял у меня ещё в участке.
У меня немеет лицо. Смотрю на свой айфон, как на гранату, которая вот-вот рванёт.
– Вов... – шепчет моя мать. – Это очень жестоко.
– Жестоко? – ощетинивается он и начинает орать: – Жестоко – это когда ты пускаешь
Мама вся скукоживается от его тона и злого взгляда. Она вообще никогда не умела держать удар.
– Ладно, мам, не надо. Отец прав, – морщусь я от этой дебильной правды. – Я виноват. Позарился на лёгкие бабки.
– Ну и как? Заработал? – язвит отец. – У меня попросить не мог?
– Столько – нет.
Он поджимает губы, пихает телефон ко мне.
– Звони, Максим. Давай покончим с этим.
– Я даже слушать это больше не могу! – вскакивает мать. – Скажи честно, Вова! Твоя жена считает нашего сына недостойным её идеальной дочери? Тебе самому-то не обидно? Максим – твой сын!
– И я всегда был на его стороне! – рычит отец. – Но после всего этого... Звони, я сказал! – рявкает на меня.
Мама выбегает из кухни. Видимо, нервы не выдержали. А я, странным образом, собран. Так, словно знаю, что через минуту буду мёртв, и смирился с этим.
Нажимаю на дозвон, включаю громкую связь. Оставляю телефон на столе.
Гудок, ещё один... В моей голове болезненно звенит.
– Макс? Это ты? – её голос звучит с надрывом.
– Я... принцесса... – а мой ломается и хрипит.
– Это правда?
– Какую правду ты хочешь услышать?
– Ты кого-то ограбил?
Зажмуриваюсь.
Твою ж мать! Именно это ей сказали?
Ну, конечно... Легче всего меня оболгать.
Зыркаю на отца, но он – непроницаемая крепость.
– Максим? Ты меня слышишь? Скажи, что это не так! Пожалуйста, Макс!
– Я не могу сказать то, что ты хочешь услышать. Прости.
– Прости? Что ты... О чём ты вообще, Макс?.. Боже!.. Зачем?
– Полин, ну что ты хочешь от меня? – бросаю небрежным тоном, от которого выламывает рёбра. – Дело сделано. Ничего уже не вернуть. Я облажался, да.
Она молчит. Потом всхлипывает.
– Я не знаю, что сказать, – произносит упавшим, бесцветным голосом.
– Скажи, что забудешь обо мне, и закончим на этом.
Как же хочется вырвать свой грёбаный язык!
– Вот, значит, как? – горько усмехается Полина. – Я должна забыть? Хорошо.
– Хорошо... – глухо повторяю я.
– П-прощай, Максим...
– Полина!
– Что?
Облизываю губы, глаза мечутся с экрана на лицо отца и обратно. Я должен что-то ещё сказать... Что-то важное...
– Полин... танцуй, пожалуйста, и верь в себя...
Отец нажимает на кнопку, сбрасывая вызов.
–
Чёрт!
Удаляю при нём. Сношу чат с нашими сообщениями. Всё!
И со мной тоже всё. Часть меня мертва. И это была лучшая моя часть.
– Теперь ты можешь ехать, – киваю на дверь.
– Да, – он встаёт. – Пожалуй, мне и правда пора. Максим, ты, главное, не подводи меня, – смотрит в глаза, но теперь без лишней строгости. – Будем надеяться, что в тюрьму ты не попадёшь.
Я молчу.
Отец делает шаг от стола.
– Пап...
Оборачивается.
– А с бабушкой как быть? Я так понимаю, к тебе домой мне больше нельзя.
Задумчиво моргает.
– Я что-нибудь придумаю.
– Ясно.
Отворачиваюсь. Всё, пусть идёт.
Отец выходит из кухни. Слышу, как он говорит маме:
– Не смотри на меня так, Вика. Я его люблю, ты же знаешь. И никогда не отказывался помогать. Но он зашёл слишком далеко.
– Он влюблён в эту девочку, – шепчет мама в ответ. – Но тебе не понять. Уходи, Вова, мне больше нечего тебе сказать.
Через мгновенье хлопает дверь.
Удивительно, что мама почувствовала мою любовь к Полине. Я ведь ей ничего толком не рассказывал. В последнее время мне казалось, что она живёт только в своём мирке, убиваясь из-за развода и ища утешения в чём-то другом. Или в ком-то. Например, в Игорьке.
Мама заходит на кухню, нерешительно подходит ко мне и замирает за спиной. Потом так же нерешительно проводит ладонью по моим волосам. Перехватываю её кисть, прижимаю к своей щеке.
– Прости меня, мам...
Глава 37
Макс
– Максик! Мой мальчик!
Бабушка сжимает мою руку. Она выглядит значительно лучше, чем в тот день, когда попала сюда. Но всё равно будто бы постарела за эти десять дней, проведённых в больнице. К слову, она лишь столько и выдержала здесь. От ещё десяти дней в отделении реабилитации категорически отказалась. И потребовала забрать её сегодня.
Отец позвонил мне, попросил это сделать, потому что на пару дней уехал из города. А на мой закономерный вопрос «А как же Полина?» ответил, что её дома не будет.
– Как там у вас дела? Ты совсем меня не навещал, – обиженно поджимает губы бабушка.
– Да в школе была запара, – говорю, потупив взгляд. – Нужно было кое-что наверстать.
И я не лгу. Не имея возможности сделать что-то другое, я для разнообразия решил подтянуть свою учёбу. Некоторые учителя пошли навстречу, и я смог исправить пару двоек на четвёрки. Подтянул английский и информатику. Даже взял в рассрочку курс по IT. Оплату растянули на год, и за месяц получается немного. Но всё же и эти деньги нужно как-то заработать.