Стальная маска

Борик Пан

Атмосфера отрешённости от общего дела, давление учителей и их завышенные требования — всё это порождало злость в душе мальчика, но то был не сжигающий огонь, а согревающий, дающий силы на дальнейший путь. И он шёл. Продавливался через сложные тренировки, пренебрежение, завистливые взгляды одноклассников, которые за спиной нарекали того «зверьком, сорвавшимся с поводка».

Может быть, так оно и есть? Может быть, его жизнь невозможна без крепкой цепи, что держит его на привязи, задавливая амбиции в зародыше? «Да», — сказал бы отец, «Нет», — ответил бы брат. Пожалуй, лишь Гэвиус поощрял мальчика по причине и без.

Порою его похвалы были безосновательны, но они являлись тем огоньком, что освещает дорогу к предстоящим, лучшим дням, помогают не утонуть в болоте негативных мыслей.

Но время шло, и пришла пора барону узнать об успехах своего отпрыска. В тот день он явился домой очень поздно и не только по причине множественной работы и посещения важных заседаний. Школа забрала целый вечер старика, а троица учителей давала ответы на его вопросы. Итак, какие же успехи делает Витус?

— Право, я не знаю, какие планы у вас на своего сына, но настоятельно рекомендую ввести его в военную степь. Сила, ловкость, нестандартное мышление — всё это делает его уникальным воином. Впрочем…отсутствие желания убивает возможный результат на корню, — докладывал хозяин чёрного плаща.

— Истинно так, чертёнок умён, а глаз у него намётан. Стреляет хорошо, даже очень. Однажды запульнул с арбалета на триста метров, такой траектории я ещё не видел, — поправляя свой высокий воротник, отчитался второй учитель.

— Я обязана отметить его стремление к философии — письму и чтению. Мальчик способный, но он… Барон, при всём моём уважении к вашему роду, я стара, если хотите, можете отправить на эшафот, посчитав мой вопрос оскорбительным… Этот вастаи, не слишком ли много свободы вы ему даёте? — орлиный взгляд прошёлся по Гальего-старшему, по его широким губам, не имеющим улыбки.

Старик поблагодарил наставников и пообещал профинансировать ещё несколько проектов, тем самым оказывая хорошую помощь не только школе, но и их кошельку. Кроме того, главнокомандующий в отставке запретил госпоже Л… преподавать отпрыску философию, и велел прогонять того с уроков.

Храм знаний барон покидал в гнетущих чувствах, ведь как так, Витус тянется к философии! Если не подавить это сейчас, в дальнейшем могут появиться проблемы, размышлял Олус. Он желал сделать из сына орудие убийства, идеального воина, не знающего пощады. Ну, и что же получается на сегодняшний день? Ботаник, зарытый в книгах?! Вздор!

Именно с этими мыслями пожилой главнокомандующий запирал дверь библиотеки, обладая единственным ключом от неё. Отныне Витус не станет читать, а Гэвиус не будет прививать ему всякие глупости. На фоне этого зародился скандал отца и старшего сына. Увы, мы не можем привести их диалог, потому как нецензурная брань в большей степени преобладала в речи стара и млада. Но если убрать все проклятья, пожелания скорейшей кончины и иные не самые приятные слова, то можно подчеркнуть следующее: братьям отныне запрещено пользоваться библиотекой, Гэвиус — ни на что не годный сосун, получивший фингал от своего отца, и что финансирование Гальего-старшего отныне прекращено. Хочешь — поступай и учись с Витусом, а коль нет, так проваливай на все четыре стороны, заявил отец, прежде чем многозначительно умолкнуть. Тот вечер был наполнен чем угодно, но только не покоем.

***

С момента появления Витуса в доме барона прошло два года. За это время мало что

изменилось: мальчик всё также посещал школу, однако теперь его не пускали на занятия по философии; он прогуливался по уже родному Болхейму, всё чаще выходя на широкие улицы и площади. Люд его боялся, сторонился, и даже покупка продуктов порою становилась ещё той игрой в гляделки, где мальчику была уготована роль монстра.

Время шло, оно, я напомню, не останавливается. Проходили недели, шли месяцы, состоящие из унылых, однообразных дней. Но однажды всё изменилось, и привычная серость Витуса познала краски. Случилось это на одной из площадей после занятий. Ему не нужно было проталкиваться в толпе, чтобы увидеть возле статуи ноксинского полководца в отставке, человека, рвущего глотку. Не будь он достойно одет, Витус принял бы его за бродягу, что истосковался по сивухе.

— Братья и сестры! Ноксус — империя со славной историей. Почему мы должны вести себя, как грязные животные? Пришло время выйти из тьмы! Мы живём в славное время, каждый день рождаются новые технологии. Сегодня в Ноксусе появился порох, за ним стали производить огнестрельное оружие, а что будет завтра? Мы покорим небеса, изучим глубины! Время прекратить междоусобные войны великих народов и объединиться ради общей цели. Мы — люди Ноксуса — как самый великий народ должны пойти на первый шаг. Внемлите, люди. Услышьте меня!

Народ слушал с нескрываемым интересом: кто-то кивал, другие зыркали исподлобья, иные же предпочли поддержать аплодисментами, нашлись и те, кто ушёл. В толпе Витус однозначно выделялся, однако сейчас люд был увлечён чем-то более интересным, нежели лесным, уже знакомым мальчиком. Честно признаться, и он был завлечён словами незнакомца, что сошёл с импровизированной сцены по просьбе хранителей правопорядка.

Огнестрельное оружие, новые технологии, невероятные возможности — этими мыслями был поглощён Витус, медленно бредя домой. Казалось, внутри него поселилась стая пташек и теперь намеревалась поднять мальчика на седьмое небо от счастливых дум, что его окрыляли.

«Мы покорим небеса, изучим глубины!» — не унималось сознание мальца, вырисовывая всяческие странные агрегаты, позволяющие совершить одно из сказанных агитатором действий. Эх, мечты… Они как сладкая вата: вкусно, но, чёрт возьми, могут сломать зубы.

***

Рано или поздно в жизни наступают моменты, когда случается нечто неприятное, портящее не столько физическое здоровье, сколько моральное. Увы, в нашей истории присутствует подобный момент. Случилось это после захода солнца, в поздний вечер, когда барон предпочёл оставить отпрысков дома и отправиться на симпосий. Гэвиус распустил слуг и воспользовался желанием молоденькой баронессы увидеть «милое животинко», что называется, вблизи.

Витус встречал её с опаской, но не той, что сопровождается страхом, а с иной, менее воинственной. Как и было сказано, недавно отец братьев покинул дом, и в это время мальчик знавал счастье, потому как утопал в мирах инженерии, путешествовал с Дональдом Эдкинсом по математическим уравнениям, грезил с Ричардом Льняным по выдуманным мирам… Одним словом, читал. Когда в гостиную вошла низкая брюнетка в красном платье с высоким подолом и бросающимися в глаза манжетами, он предпочел подняться с софы, и взгляд брата лишь настаивал на этом.