Стальной кулак
Шрифт:
В глазах старого профессора мелькнула лукавая искра. Было видно, что эта маленькая конспирация его забавляет.
— Спасибо, Дмитрий Васильевич. Обязательно учту все ваши замечания.
— Да-да, — Веденеев проводил меня до дверей. — И знаете… — он понизил голос. — Павел Николаевич тоже человек старой школы. Любит, когда все четко и по существу. Никакой воды в докладах не терпит.
Я поблагодарил профессора и вышел. До встречи с Бессарабом оставались сутки. Нужно было тщательно подготовиться.
В «Метрополь» я
Бессараба я узнал сразу по описанию Веденеева. Высокий худощавый человек лет шестидесяти, с аккуратно подстриженной седой бородкой и золотым пенсне на черном шнурке. Он сидел за столиком у окна, просматривая какие-то бумаги.
Я сделал вид, что ищу свободное место.
— Простите, здесь не занято? — спросил я, подходя к его столику.
Бессараб поднял глаза:
— Прошу вас… А вы, позвольте узнать, не Леонид Иванович Краснов?
— Да, собственно… — я изобразил легкое удивление.
— Присаживайтесь, голубчик, — он указал на стул. — Дмитрий Васильевич много рассказывал о вашем проекте. Весьма, весьма интересно.
Официант в черной тужурке бесшумно возник у столика:
— Что будете заказывать?
— Пожалуй, борщ и котлеты по-киевски, — Бессараб говорил негромко, но с той особой властностью в голосе, которая выдавала человека, привыкшего руководить. — И вам, Леонид Иванович, рекомендую. Здесь отменно готовят.
Когда официант отошел, Бессараб промокнул губы накрахмаленной салфеткой:
— Ну-с, молодой человек, расскажите подробнее о вашей системе связи. Только без лишних деталей, самую суть.
Я коротко изложил основные принципы. Бессараб слушал внимательно, время от времени задавая точные технические вопросы. Чувствовалось, что за внешней сдержанностью скрывается живой интерес инженера старой школы.
— А знаете, — сказал он, когда я закончил, — ведь это именно то, что нам сейчас нужно. У нас колоссальные проблемы с надежностью дальней связи, особенно в промышленных районах.
Он достал из кармана записную книжку в потертом кожаном переплете:
— Вот смотрите: только за прошлый месяц сорок три серьезных аварии на линиях. А ваша система… — он сделал пометку золотым карандашом. — Да, это может стать решением.
Борщ и котлеты действительно оказались превосходными. За едой разговор плавно перешел к организационным вопросам.
— Я поговорю с Кузьминым, — Бессараб промокнул усы салфеткой. — Алексей Петрович человек умный, должен понять перспективы. Думаю, стоит организовать расширенное совещание с презентацией проекта.
В его голосе звучала искренняя заинтересованность.
— Позвоните мне в понедельник, — сказал Бессараб на прощание. — Или лучше зайдите. Часам к одиннадцати.
Мы вышли на улицу. У подъезда его ждал
— До встречи, голубчик, — Бессараб пожал мне руку. — И знаете… — он слегка понизил голос. — Проект действительно очень перспективный. Давно не видел ничего подобного.
Глядя вслед удаляющемуся автомобилю, я думал, что все складывается как нельзя лучше.
После встречи с Бессарабом я собрал команду и рассказал о предстоящей презентации. Сурин и Зотов немедленно занялись доработкой документации с учетом замечаний Веденеева. Особое внимание уделили расчетам надежности системы связи.
В понедельник я приехал к Бессарабу. Его кабинет в здании наркомата оказался под стать хозяину. Строгий, деловой, без лишних украшений. Только старинные английские часы на стене да массивная чернильница на дубовом столе выдавали привычки человека старой школы.
— Все складывается удачно, — сообщил Бессараб, просматривая какие-то бумаги. — Алексей Петрович назначил совещание на четверг. Будет расширенная комиссия. Все начальники управлений, технические специалисты.
Он снял пенсне и протер стекла батистовым платком:
— Готовьтесь серьезно, голубчик. Особое внимание уделите экономическому обоснованию. И не затягивайте с докладом. Регламент двадцать минут.
Вернувшись в КБ, я застал команду за работой. Котов заканчивал экономические расчеты, модельщики под руководством Потапыча полировали детали макета. Сурин и Зотов в который раз проверяли все технические выкладки.
Накануне презентации я позвонил в Нижний Новгород. Варвара ответила не сразу. Видимо, была в цеху.
— Завтра важный день? — в ее голосе слышалась искренняя заинтересованность, но какая-то… отстраненная. Словно речь шла о чужом, далеком деле.
— Да, презентация в наркомате. Как у тебя дела?
— Хорошо. Наладили новый стенд для испытаний двигателей. А вечером собираемся с девчонками в клуб автозавода. Там сегодня танцы. Приехал джаз-банд из Москвы.
«С девчонками» это значит с Машей Звонаревой и другими. А может, и с молодым инженером Вихровым, который в последнее время часто оказывался рядом с ней на технических совещаниях.
— Удачи тебе завтра, — сказала она после паузы. — Хотя она тебе не нужна. Ты же все просчитал, как всегда.
В ее голосе мелькнула легкая ирония. Раньше она восхищалась моей способностью все просчитывать наперед. Теперь эта же черта, кажется, вызывала у нее иные чувства.
— Спасибо, — ответил я. — Повеселись на танцах.
Положив трубку, я подумал, что нас с Варварой все дальше разводят не только километры между Москвой и Нижним.
В десять утра следующего дня я входил в здание Наркомсвязи. Огромный зал заседаний с высокими окнами, лепниной на потолке и длинным Т-образным столом, покрытым зеленым сукном. Модельщики уже установили макет башни на специальном постаменте.