Стальной кулак
Шрифт:
Обсуждение продолжалось еще около часа. Военные дотошно выясняли технические детали, прикидывали тактические возможности, спорили о приоритетных направлениях развертывания.
Наконец Смородин поднялся:
— Товарищи командиры, предлагаю подвести итог. Проект представляется крайне перспективным. Предлагаю поддержать пилотный вариант на линии Москва-Нижний Новгород. Это позволит отработать все элементы системы в реальных условиях.
Он обвел взглядом присутствующих:
— Возражения есть?
Возражений не
— В таком случае, — Смородин повернулся ко мне, — готовьте детальный план реализации пилотного проекта. Сроки, потребности в материалах, кадровое обеспечение. Через неделю доложите лично мне.
Когда мы выходили из зала, Извольский тихо сказал:
— Поздравляю, Леонид Иванович. Такого единодушия у наших командиров я давно не видел.
Глава 16
Цепь башен
После обеда меня пригласили в особое помещение штаба РККА. Небольшой зал для секретных совещаний располагался в цокольном этаже. Массивная дубовая дверь, охрана у входа, полная звукоизоляция.
За овальным столом сидели высшие командиры. Начальник Управления авиации Баранов, грузный мужчина с цепким взглядом. Рядом — худощавый, подтянутый Мурашкин из Управления артиллерии. С краю — Берзин, начальник Разведупра, внешне больше похожий на профессора, чем на руководителя военной разведки. И конечно, Смородин.
— Присаживайтесь, товарищ Краснов, — Смородин указал на свободное место. — Теперь обсудим детали, которые не предназначены для широкого круга.
Баранов подался вперед:
— Меня интересует возможность использования башен для наведения бомбардировщиков. Сейчас мы фактически действуем вслепую.
— Система позволит передавать точные координаты целей, — я развернул специальную схему. — Более того, можно корректировать бомбометание по радио.
— А дальность действия? — Мурашкин постучал карандашом по карте.
— При полной высоте башен — до двухсот километров. Если разместить их правильно вдоль границы, дальность повысится еще больше.
— Именно об этом, — перебил Берзин. — Расположение башен должно быть особо секретным. Предлагаю часть объявить гражданскими узлами связи, а ключевые замаскировать под водонапорные башни или заводские трубы.
— Уже продумано, — я показал схемы маскировки. — Более того, для дезинформации можно построить несколько ложных башен.
Смородин кивнул:
— Хорошо. Теперь главное. Каковы сроки первой линии?
— При должном обеспечении материалами — три месяца на первую башню, — я разложил график работ. — Далее по башне каждые полтора месяца. Вся линия Москва-Нижний будет готова через год.
— Слишком долго, — нахмурился Баранов. — Международная обстановка осложняется.
— Можно параллельно, — предложил я. — Три строительные бригады, работают одновременно. Тогда всю линию сделаем за пять месяцев.
— А секретность? —
— Официально — строительство гражданских узлов связи. Часть оборудования идет по линии Наркомсвязи, военную начинку монтируем под видом технических усовершенствований.
Мурашкин задумчиво изучал карту:
— В перспективе нужно будет закрыть всю западную границу. От Ленинграда до Одессы.
— Именно поэтому важно отработать все на первой линии, — согласился Смородин. — Товарищ Краснов, кто будет руководить строительством?
— Инженер Сурин. Он ученик Шухова, знает все тонкости конструкции. И абсолютно надежен.
Берзин сделал пометку в блокноте:
— Мои люди проверят всех участников строительства. Режим секретности должен быть максимальным.
— Что с финансированием? — спросил Баранов.
— Часть идет по линии Наркомсвязи как гражданское строительство, — ответил Смородин. — Военную составляющую проведем через статью «Развитие средств связи РККА». Товарищ Краснов, подготовьте подробную смету.
— Уже готова, — я достал расчеты. — С учетом всех маскировочных мероприятий.
Обсуждение продолжалось еще около двух часов. Проработали все детали. От системы охраны объектов до кодировки радиопереговоров. Наконец Смородин поднялся:
— Что ж, товарищи командиры, считаю, все основные вопросы решены. Завтра доложу в Реввоенсовет. Думаю, вопросов не будет.
Берзин добавил:
— Я поговорю с товарищем Менжинским. ОГПУ обеспечит прикрытие работ.
— Тогда решено, — Смородин пожал мне руку. — Действуйте, товарищ Краснов. Через неделю жду подробный план начала работ.
Когда я выходил из здания штаба, уже темнело. Впереди колоссальный объем работы, но главное сделано. Проект получил поддержку военных на самом высоком уровне.
Следующие три дня прошли в интенсивной работе. Я собрал расширенное совещание в КБ, где мы с Суриным, Зотовым и остальными детально проработали план строительства первой линии башен. Величковский подготовил особые технические условия для производства металлоконструкций, а Сорокин схемы размещения аппаратуры связи.
На четвертый день позвонил Извольский:
— Леонид Иванович, завтра в десять ноль-ноль большое совещание в Наркомсвязи. Будет товарищ Смородин и другие военные. Вам тоже надо присутствовать.
В его голосе слышалась едва заметная усмешка:
— Думаю, вам будет… интересно.
На следующее утро я вновь оказался в том самом зале заседаний Наркомсвязи, где неделю назад потерпел поражение.
Теперь картина была совсем другой. За длинным столом сидели не только работники наркомата во главе с Кузьминым, но и внушительная группа военных.
Смородин расположился прямо напротив Кузьмина. Рядом с ним — представители штаба РККА, Разведупра и других управлений. В воздухе чувствовалось напряжение.