Стальной кулак
Шрифт:
Но что-то в интонациях Студенцова насторожило меня. Я вспомнил, как методично он устранял конкурентов в нефтяной отрасли.
Сначала делал людям заманчивые предложения, потом постепенно отодвигал их на вторые роли, а затем… Мышкин рассказывал, что в прошлом году талантливый инженер Свешников, согласившийся на должность технического консультанта в «Южнефти», вдруг оказался замешан в каком-то темном деле. Где он сейчас, никто не знает.
Нет, Студенцов из тех людей, кто не терпит самостоятельных фигур рядом с собой. Сегодня он предлагает широкие
Завтра я стану заложником его интриг, потеряю свободу действий. А главное, придется отказаться от самой идеи гибкой организации работ. «Южнефть» — это старая бюрократическая система, где любая инициатива вязнет в согласованиях.
К тому же я слишком хорошо помнил свой опыт из будущего, как подобные «слияния» заканчивались поглощением более слабого партнера. Нет уж, лучше долгая борьба, чем медленное удушение в объятиях «старшего товарища». А я в нефтяных делах пока что «младший».
Я выдержал паузу:
— Благодарю за предложение. Но у меня другие планы.
— Жаль, — Студенцов спрятал платок в карман. — Очень жаль. Знаете, в комиссии у Метельского будет работать мой старый знакомый Лабутин. Дотошнейший человек. Обожает копаться в документах, особенно в старых…
Он сделал ударение на слове «старых».
— Надеюсь, найдет много интересного, — ответил я ровным голосом.
— Несомненно, — Студенцов направился к лестнице. — Да, и еще… Говорят, профессор Ипатьев начал какие-то работы в вашей лаборатории? Передавайте ему привет. Удивительный человек, столько знает о… разных разработках.
Он спустился по лестнице, оставив меня наедине с неприятным ощущением. Угроза была очевидной. Он что-то нарыл о моем прошлом. И готов этим воспользоваться.
После совещания в ВСНХ и разговора со Студенцовым я вернулся в контору на Маросейке. Нужно срочно готовиться к новому этапу борьбы.
Мышкин уже ждал меня с подробной справкой о Метельском и составе будущей комиссии:
— Лабутин действительно опасная фигура, — тихо докладывал он, перебирая бумаги. — Был следователем по экономическим делам, теперь в плановом отделе. Специализируется на «раскопках» старых документов.
До поздней ночи мы с Головачевым проверяли всю документацию по проекту. Каждая цифра, каждая подпись должны были быть безупречны.
На следующее утро я встретился с Величковским:
— Николай Александрович, нужно срочно получить развернутое заключение от Губкина. С полным геологическим обоснованием.
К вечеру я собрал всю команду. Островский доложил о первых результатах работы с катализаторами это могло стать серьезным козырем при разговоре с Орджоникидзе.
После двух дней подготовки я поднимался по ступеням Наркомтяжпрома. Моросил мелкий осенний дождь, и серое здание с массивными колоннами казалось особенно неприветливым. В вестибюле толпились посетители, где-то наверху гудели лифты, через двойные двери доносились приглушенные голоса из кабинетов.
В приемной наркома уже собрались его заместители. узнал Павлуновского с его характерной
Секретарь наркома, увидев меня, только кивнула. Мы вошли вместе. Сначала замы наркома, потом я, последний.
Орджоникидзе стоял у окна, разговаривая по телефону.
Заметив нас, он махнул рукой — проходите, мол. Закончив разговор, грузно опустился в кресло:
— А, Леонид, садись. Наслышан уже про твой демарш в ВСНХ. — Он усмехнулся. — Студенцов прибегал, жаловался на «подрыв единой системы нефтедобычи».
Я разложил на столе документы:
— Серго Константинович, мы подготовили полное обоснование проекта. Вот заключение профессора Губкина по геологии района…
— Погоди с бумагами, — перебил Орджоникидзе. — Скажи прямо, что задумал? Зачем тебе это нужно?
— Стране нужна новая нефтяная база, — я подчеркнул слово «стране». — Баку и Грозный не справляются с растущими потребностями. А главное, качество продукции сейчас совсем не…
Тут вмешался Павлуновский:
— Товарищ нарком, позвольте заметить. Создание новой структуры потребует значительных средств. А у нас план модернизации существующих промыслов, утвержденный в рамках пятилетки.
— Модернизация растянется на годы, — возразил я. — А нефть нужна уже сейчас. Особенно качественное топливо для оборонной промышленности.
Биркин нервно поправил пуговицу:
— А где гарантии? Вдруг потратим миллионы, а нефти не найдем?
— Вот данные предварительной разведки, — я достал карты. — И расчеты экономической эффективности.
— Слушай, зачем нам новая организация? — подал голос Каган, выпуская струю дыма. — Есть «Южнефть», есть опытные специалисты.
— Потому что старые методы работы не годятся, — я повернулся к Орджоникидзе. — Серго Константинович, вы же сами говорили о необходимости новых подходов в промышленности.
Орджоникидзе внимательно слушал перепалку, постукивая карандашом по столу. На его крупном лице с характерными кавказскими чертами читалась напряженная работа мысли.
— Так, — наконец произнес он, поднимая руку и останавливая спор. — Давайте по порядку. Леонид, покажи на карте, где конкретно собираешься искать нефть.
Я развернул подробную геологическую карту:
— Вот здесь, между Волгой и Уралом. Структура пластов аналогична бакинским месторождениям. Профессор Губкин считает…
— А что военные говорят? — перебил Серго.
— Поддерживают проект. С точки зрения обороны страны нужна нефтяная база в глубине территории.
Орджоникидзе задумчиво потер подбородок:
— Логично… — Он повернулся к заместителям. — Что скажете?
— Товарищ нарком, — подался вперед Павлуновский, — сама идея правильная. Но создавать новую структуру… Может, действительно поручить это «Южнефти»?
— И распылять средства нецелесообразно, — добавил Биркин. — У нас утвеожденная программа модернизации.