Стальной кулак
Шрифт:
Из глубины цеха донесся громовой голос Лапина:
— Александр Карлович! Тут с лебедкой Эйкхоффа непорядок!
— Прошу прощения, — Рихтер поспешил на зов.
Я двинулся вдоль ряда станков, внимательно осматривая оборудование. У третьей установки обнаружил Кудряшова. Он что-то тихо обсуждал с пожилым мастером над раскрытым ящиком полевой лаборатории «Бакинской нефти».
— … и вот здесь, — бормотал Кудряшов, показывая на прибор для определения удельного веса, — нам понадобится особая точность при анализе проб. Сможете
Мастер, седой как лунь, но с цепким взглядом, задумчиво разглядывал стеклянные приборы:
— Можно сделать. У меня есть эталонные образцы еще с довоенных времен…
В дальнем углу цеха ярко горели газовые горелки. Там вели пайку и сварку буровых коронок. Рядом стояли ящики с новыми долотами «Блэк-Даймонд». Их тоже удалось получить через военных.
Рихтер вернулся, вытирая руки ветошью:
— С лебедкой разобрались. Лапин, как всегда, перестраховывается… Но это и хорошо. В поле каждая деталь должна работать безотказно.
— Как оцениваете общую готовность? — спросил я.
Он достал потертый блокнот в кожаном переплете:
— Первые два станка закончим к утру. Полевая лаборатория почти готова — ареометры, вискозиметры, аппарат для перегонки нефти системы Энглера… Получили новые термометры Бекмана, правда, всего три штуки. С полевыми геологическими приборами сложнее…
— Что именно нужно?
— Буссоли Шмалькальдера достали, компасы горные есть. А вот с эклиметрами беда. Всего два на всю экспедицию. И хронометр всего один, швейцарский, довоенный.
— Сроки?
— Успеем, — уверенно кивнул Рихтер. — Правда, придется часть оборудования монтировать уже на месте, но… — он обвел взглядом цех. — Основное подготовим здесь.
Где-то в глубине цеха Лапин гремел указаниями по установке нового парового котла. Кудряшов продолжал колдовать над приборами с мастером. Рихтер уже спешил к следующему станку, на ходу делая пометки в блокноте.
Я смотрел на их работу. Команда подобралась действительно сильная. Разные люди, разные характеры, но каждый знает свое дело. Надо успеть до морозов.
После осмотра оборудования я вернулся в кабинет в заводоуправлении. Несмотря на поздний час, предстояло раздать множество поручений. Моя промышленная империя не могла остановиться из-за моего отъезда в экспедицию.
Головачев принес свежего чаю, пока я раскладывал на столе папки с делами. Начать стоило с московских предприятий. У меня закрытая связь, сообщения шифрованые.
Первый звонок — Сорокину:
— Александр Владимирович, по автоматизации путиловских цехов, действуйте согласно намеченному плану. Протасов поможет с внедрением. Еженедельные отчеты направляйте Величковскому.
Следующий — Зотову:
— Василий Петрович, все новые разработки по системам управления временно приостановите. Сосредоточьтесь на уже запущенных проектах.
Сурину:
— Продолжайте работу с военными заказами. Полуэктов
Дольше всего я говорил с Величковским:
— Николай Александрович, на вас вся координация. Еженедельные сводки по всем предприятиям. Особое внимание прошу уделить Путиловскому заводу. И да, присмотрите за научной частью, чтобы Вороножский в Нижнем не увлекался слишком своими космическими теориями.
Отдельный разговор с Нижним Новгородом. Варвара взяла трубку не сразу:
— Леонид Иванович? Слушаю вас.
Как официально.
— Варвара Никитична, как у вас там дела? Как у вас там с испытанием новой подвески. Руднев обеспечил контроль качества?
Она помолчала секунду:
— Все хорошо. А уже отправила отчет. Что-то еще?
— Да. Присмотрите за Вороножским — он обещал новый катализатор для топлива. Это важно.
— Разумеется. Удачной… экспедиции.
В трубке раздались короткие гудки. Что ж, все правильно. Работа прежде всего. Личному в моей жизни места пока нет.
Отдельный блок распоряжений касался главного проекта — нашего танка. Я достал папку с грифом «Совершенно секретно». Снова позвонил в Нижний, в спецпроизводство.
Звонарев ответил сразу. Я прижал трубку к уху:
— Мирослав Аркадьевич? Давайте полный отчет по дизелю. Особое внимание уделите системе охлаждения. Как у нас там с запуском производства тягачей? Они срочно нужны для транспортировки машин.
Мы поговорили полчаса.
Следующий звонок снова в конструкторское бюро:
— Сорокин? По башне танка необходимо усилить бронирование верхнего лобового листа. Данные испытаний у Полуэктова. И надо ускорить работу над стабилизатором орудия.
Отдельно связался с Гаврюшиным:
— Владислав Арнольдович, что там с новыми прицелами?
— Работаем, Леонид Иванович. ВООМП обещал первую партию через две недели.
— Хорошо. Держите вопрос на контроле.
Последний звонок Мельгунову:
— Платон Игнатьевич, по ходовой части нужны результаты полевых испытаний. Особенно по гусеницам, как они поведут себя на пересеченной местности.
Я слышал в трубку, как он что-то быстро записал:
— Сделаем. Еще до вашего отъезда будет полный отчет.
Я откинулся в кресле. Танковая программа не должна останавливаться даже на день. Слишком много поставлено на карту. Впрочем, если найдем нефть — решим и проблему с топливом для наших дизелей.
Еще раз просмотрел списки распоряжений. Каждый знает свое дело, каждый на своем месте. Надеюсь, империя будет функционировать как часы, пока я занимаюсь нефтью.
Утром предстояло отправляться в экспедицию. Я подошел к окну. В цехах горели огни, шла ночная смена. Где-то там, в сотнях километров отсюда, нас ждала большая нефть. Надо успеть до морозов.