Стальной мотылек
Шрифт:
— Ты так не шути, а то я человек простой, могу и поверить…
— Простой, — усмехнулась Антонина. — Потому и поверил, что это Семен в Скачкова стрелял.
— Он и стрелял.
— А по всему выходит, что здесь женщина работала.
Антонина поделилась наблюдениями Семена, добавив свои собственные соображения.
— Женщина в голову не стреляет, — выслушав ее, покачал головой Скважин.
— Смотря какая женщина.
— И какая женщина могла в него стрелять?
— Ну, я не снайпер…
— Снова
— Может, и чувствую… — пожала она плечами.
— Что?
— Если конкретно, то ничего. А в общем… Как-то противоестественно все…
Антонина задумчиво качала головой. Жила она в гордом одиночестве, служила закону, со скуки делала карьеру. К Семену хотела вернуться, а он не звал. Потом вдруг погиб некий Панарин, и на этой волне она сошлась с Семеном. И так все хорошо у них складывалось, что страшно было сглазить.
И ведь сглазили. Как черт из табакерки выскочил Радик, обрушил на нее все свое обаяние, покорил, а потом сделал предложение. Не устояла она, втянулась в волну… И снова все хорошо, даже лучше, чем прежде. Но вдруг Скачкова убивают…
— Что противоестественно?
— Да как-то быстро все произошло. Быстро замуж вышла, быстро вдовой стала…
— Богатой вдовой, — кивнул Скважин, пристально глядя на нее.
— Где ж богатой? Я ведь сама на брачном контракте настояла.
— И контракт был, и завещание. Скачков завещание оставил.
— Ну, не знаю…
— Я знаю.
— Мне это не интересно.
Антонина отвела в сторону глаза. Неловко ей за себя вдруг стало. Действительно, ее не волновал вопрос о наследстве, но ведь Скважин ей не поверит. И не верит, если судить по его проницательно-насмешливому взгляду.
— Что, можно и не говорить, что там да как?
— Не говорите, — с чувством облегчения посмотрела на него Антонина.
Ей действительно все равно, что там в завещании. И если он не хочет говорить, то и не надо… Не смог он ее заинтриговать, не смог.
— Семен знал о завещании? — не сводя с нее пытливых глаз, спросил Скважин.
— Если я не знала, то как он мог знать?
— Ну, а вдруг?
— Меня к этому делу приплетать не надо…
— Ты в этом деле по уши.
— Ну, можете меня арестовать, если у вас есть доказательства.
— Доказательств нет, но подозрения есть. Да и ты сама за собой что-то чувствуешь…
— Жаль, Семен сбежал, — усмехнулась Антонина.
Скважин раздраженно нахмурился. Он решил, что это камень в его огород. Два раза он упустил Семена, а это удар по его репутации.
— Неплохо было бы скооперироваться с ним. Может, и нашли бы вместе настоящего убийцу.
— Только не говори, что его подставили, — скривился Скважин.
— Однажды
— Однажды он уже попытался обвести нас вокруг пальца…
— Расческу подбросить не трудно.
— И кто это сделал?
— Не знаю.
— А я знаю… С катушек твой Семен съехал. Для него человека убить, что высморкаться. Ну, не просто так, понятное дело. С Панариной познакомился, решил с ней сойтись… Потом на тебя переключился. Ты ведь тоже теперь богатая невеста…
— В прошлый раз он винтовку под стены своего дома принес, сейчас расческу потерял… В этот раз отпечатки на винтовке были?
— Нет.
— На винтовке не было, а на расческе были?
— Он же не собирался расческу оставлять, он ее просто выронил.
— Он бы не выронил.
— И на старуху бывает проруха…
— Ну, может быть… — Антонина не хотела спорить со Скважиным. Во-первых, это бесполезно, а, во-вторых, Семен действительно мог потерять расческу. — Пойду я. — Она кивком головы показала на мусор, который Семен разложил под трубой. — Кто там этим делом занялся? Может, интересно будет?
Насколько она знала, Скважин не занимался убийством Скачкова. Просто он оказался на месте преступления, пытался задержать киллера, потом взял след Семена, пошел за ним. И сейчас идет. И ему, в сущности, все равно, кто настоящий убийца. Семен бросил ему вызов, и ничего другое его больше не интересовало.
— Ермолаев будет работать, — сказал Скважин. — Панарина и Скачкова объединят…
— Ну да, и там Арбатов, и здесь, — колко усмехнулась Антонина.
— А ты сомневаешься?
— Уже да… Женщина здесь работала.
— Хорошо, я скажу Ермолаеву. Да ты и сама можешь ему позвонить. Заодно объяснишь, что здесь делала.
— Я вроде как тоже следователь.
— Вроде как, — съязвил Скважин.
— Артем Емельянович, что с вами?! — возмутилась Антонина. — Я вас не узнаю! Что я не так сделала? Или вы Скачкова тоже подозреваете?
— В убийстве Панарина? Не уверен. Сейчас — не уверен…
— А раньше — да. И раньше на него косились, и сейчас все не так…
— Дело не в нем, — с досадой на самого себя поморщился Скважин. — Дело в Арбатове…
— Но я-то здесь при чем? Не вокруг меня все вертится. Это сейчас я в центре, а когда все закрутилось, в сторонке стояла…
— Вокруг Панариной закрутилось, — кивнул он. — Может, она за Скачкова замуж собиралась, а тут вы, Антонина Евгеньевна… Может, она ему отомстила?
Похоже, Скважин в полной мере осознал свою вину и, решив ее загладить, перешел на «вы» в общении с Антониной. И еще по имени-отчеству ее назвал.
— Логичнее было меня убить.
— Ну, с учетом завещания, да, — согласился подполковник.