Стальной прилив
Шрифт:
– Лейтенант-полковник Ридж? Рад слышать. До контрольной точки три минуты полета. Вы перевели реактор в состояние подпитки?
Голос Риджа был бодрым и уверенным, по всей видимости, инженер пребывал в состоянии лихорадочного возбуждения.
– Реактор работает. Наша установка потребляет 31 процент вырабатываемой мощности.
– Уменьшить нагрузку сможете?
– Наоборот, мы бы хотели довести ее до сорока процентов.
Олген пробежал глазами по навигационным приборам.
– Ридж, мы только что вышли на боевой вектор, можете открывать огонь. Сколько выстрелов намерены
– Думаю, одного хватит.
Индикатор вырабатываемой мощности медленно пополз вверх. Рельсотрон перестал испивать энергию атомного реактора и заработал в автономном режиме.
Олген повернулся к офицеру-навигатору:
– Господа, нас немного тряхнет, пристегните ремни безопасности. Рэндалл, ты готов? Я отключаю автоматическое управление.
Второй пилот поправил наушники и пробежал пальцами по блокираторам внешней платформы.
– Открываю верхние люки.
Спина «Боинга» распалась надвое, наружу выползли длинные створки орудийного отсека, машина начала вибрировать, скорость упала до 840 км/час.
– Люк открыт, Ридж.
– Трехсекундная готовность…
По рельсам громадного орудия побежал ток, незримые глазу электроны возбудили мощнейшее магнитное поле, окутавшее направляющие снаряда. Мощность реактора просела на 50 процентов, аккумулятор мгновенно потерял всю накопленную энергию. Многотонный снарядный блок, словно пушинка, сдвинулся с места и со скоростью 9000 км/ч врезался в набегающий воздушный поток.
E-9A тяжко вздрогнул, подскочил на десять метров вверх, а потом завалился на левый бок. Угол тангажа увеличился до 15 градусов, крен стремительно рос. Олген потянул на себя штурвал самолета, второй пилот последовал примеру майора.
– Воздушная яма? – спросил у командира Рэндалл.
– Самодельная, – процедил сквозь зубы майор. – Мы попали в воздушный поток снаряда. Уходим влево и вверх. Повезет, выберемся из переделки целыми. Не повезет…
Майор замолчал, по его лбу пробежала капля холодного пота. Пилот смахнул ее пальцами левой руки и в то же мгновение почувствовал, что нагрузка, действующая на рули высоты, ослабла. Нос транспорта поднимался вверх.
«Удержали», – пронеслась в голове Олгена запоздалая мысль.
В наушниках раздался восторженный возглас Риджа:
– Работа сделана! Рвануло так, что на островах заткнулись все РЛС. С наших радаров пропало несколько маркеров-целей.
Ответить Олген не успел, Рэндалл оторвал руку от штурвала и указал пальцем на светлеющее полярное небо. Арктический мрак рассеивался, по небосклону прокатилась последовательность синеватых зарниц. Звезды зенита утратили былую яркость, а потом и вовсе «погасли», стали тусклыми, неразличимыми для человеческого глаза. Ночь полыхнула всеми цветами радуги и над островной грядой зародился величественный гобелен Северного сияния.
Воздушная база «Граф Бернадотт».
Ангары эскадрильи «Мистраль»
19 ноября 2035 года, 22.32
Эскадрилья «Мистраль» готовилась вступить в схватку, разгоревшуюся над северной оконечностью островной гряды.
Диспетчеры авиабазы и операторы РЛС не могли контролировать воздушный бой. Стабильная связь исчезла, бурлящая ионосфера искажала ход радиоволн или глушила их могущественным внешним фоном. Регион боевых действий превратился в страну слепых, причем метеорологи не имели ни малейшего понятия о событиях, вызвавших подобную атмосферную активность. Изучая дикие графики искаженных магнитных полей Голландец устало пожимал плечами и задумчиво чесал подбородок.
В ангаре французской эскадрильи царила лихорадочная активность: летчики бежали к своим машинам, на ходу читая краткие вводные, механики проводили последнюю проверку адаптивных электронных систем, мощные дизельные тягачи подвозили к «Миражам» каплевидные корпуса «умных» бомб и многочисленные сигары управляемых реактивных снарядов. Пилоты «Рафалей» и «Тайфунов» спешно закрывали прозрачные фонари кабин, щелкали тумблерами тормозных колодок и увеличивали тягу реактивных двигателей.
Люди, собравшиеся в самом центре ангара возле прямоугольного пластикового стола, готовились к иной операции, не имевшей отношения ни к разведчикам, ни к ударным самолетам. В акции принимали участие не только пилоты «Мистраля». В списках добровольцев значились летчики и техники «Красной звезды», молодость которых прошла в войсках специального назначения.
За спинами молодежи возвышалась крепко сбитая фигура Петренко. Глаза механика скользили по головам французов, в своих крепких мускулистых руках мужчина держал промасленный «Ремингтон».
Северский развернул на столе карту острова Южный и окинул взглядом собравшихся пилотов. Карандаш аналитика уткнулся в береговую черту:
– Красная метка – место предполагаемого приземления майора Деверо, синяя стоит на льду вулканического озера. Вот здесь, – палец генерала пробежал по коричневому полумесяцу гор, – располагается кратер древнего вулкана, способный прикрыть низколетящие самолеты. Зона тени, находящаяся по другую сторону гор, представляет опасность из-за повышенной активности ПВО. Рекомендую держаться от нее как можно дальше!
Карандаш Северского указал на красные стрелки, протянувшиеся с южного и западного направлений.
– В операции принимают участие два десантных вертолета SA365 «Дельфин». Ударный отряд первой машины возглавляет сержант Петренко.
Механик уверенно кивнул головой. В его глазах светилась несгибаемая решимость, былое добродушие ветерана исчезло в неизвестном направлении.
Генерал поднял голову и посмотрел на сержанта:
– Вам придется отыскать пилотов и подавить возможное сопротивление противника. Ударной группой 2, – Северский устремил свой взгляд на сурового, совершенно лысого французского офицера, – командует лейтенант Ланвилль. Вторая группа должна взять под контроль южный берег озера и обеспечить вертикальный взлет приземлившегося «Яка». Мы ведь не хотим оставлять врагу «Фристайл»?