Стальной прилив
Шрифт:
Охватившее людей напряжение было столь сильным, что десантники не улыбнулись. Так и остались стоять с мрачными минами на лицах. Северский пожал плечами и продолжил брифинг:
– Эвакуацию реактивной машины осуществит капитан Матвиенко. Завершив операцию спасения, обе ударные группы покинут остров на вертолетах.
Генерал замолчал и отошел от стола, к карте протиснулся Петренко. Громко крякнув, механик посмотрел на молодежь и перекатил во рту короткий цилиндр самокрутки:
– Значит, так, мальчики и девочки, говорить буду по существу. Нас мало, тяжелого оружия у нас нет, вести длительные
Рука Петренко резким движением взметнулась вверх.
– Первое, в бой вступать по моей команде. – Механик загнул палец. – Второе, все оружие должно быть снабжено огнегасителями и глушителями. Третье, атаковать противника следует в крайнем случае и с минимальной дистанции, каждая пуля должна попадать в цель. Патрульные отряды и одинокие вражеские солдаты ценности для нас не представляют. Четвертое, во время операции держимся друг за друга, раненых не бросаем. Системы связи на острове не функционируют, а значит, мы должны поддерживать постоянный визуальный контакт. Пятое, компас в полярных широтах работает отвратительно, так что ориентируемся по звездам и переносным навигаторам.
– Они отказали, – произнес со своего места Николай.
– Вот как, – нахмурился сержант. – Значит, ситуация упрощается, дружно ориентируемся на меня!
Пальцы Петренко собрались в кулак.
– Поисковые отряды противника ищут не только наших ребят, но и сбитых нами пилотов. Наткнувшись на подобный патруль, маскируйтесь или отходите с пути его перемещения. Бой с поисковыми машинами вести запрещаю.
Вопросы?
Вверх взметнулась рука Матвиенко.
– У нас будет воздушное прикрытие?
На вопрос Николая ответил Рауль.
– Прикрытие вертолетов будут осуществлять «Миражи». На одной машине полетит лейтенант Эймард, вторую буду пилотировать я. На пилоны моего самолета будут подвешены два контейнера НУРС и четыре «Маверика». Штурмовку наземных целей производим по запросу. Будем благодарны, если вы подсветите противника лазерным целеуказателем. Он есть у командиров групп.
Из задних рядов послышался голос молодого механика:
– Сколько продлится ионный шторм?
– Неизвестно, – хмуро отозвался Северский. – Безусловно, природная аномалия скрывает наши машины от вражеских радаров, но вместе с тем блокирует дружественные системы управления боем. В любом случае, я бы не стал полагаться на милость природы.
Брифинг закончился короткой репликой Петренко:
– Времени у нас мало, так что, парни, закругляемся, и по машинам.
Пилоты и десантники начали отходить от стола. В воздухе повисла плотная стена разговоров, участники операции обсуждали возможные варианты будущего и делились личным воинским опытом. Рауль протиснулся через толпу взволнованной молодежи и подошел к сержанту. Механик с мрачной миной на лице осматривал оружие Николая:
– Не представляю, как ты из этого пластикового
Матвиенко аккуратно перехватил автомат из рук собеседника и передернул затвор.
– Отдача как отдача… Не больше, чем у 74-го, к 102-му привычка нужна.
В разговор вмешался Рауль.
– Прошу пройти со мной. Времени у нас мало, а значит, секреты придется раскрывать быстро.
Русские переглянулись, механик кивнул головой и направился вслед за французом. Матвиенко тяжело вздохнул и последовал за своим товарищем. Пластиковый приклад «AК-102» с глухим звуком отскакивал от кевларовых пластинок его защитного комбинезона.
Рауль прошел мимо стальных громад «Миражей» и нырнул под крыло покалеченного истребителя. Протиснувшись под низким фюзеляжем машины, француз обогнул почерневшие двигатели и распрямился. Рука его указала на вытянутый самолет-бесхвостку. Своими формами истребитель напоминал устаревший «Мираж-III».
– Моя лучшая машина, самый красивый и самый редкий французский боевой самолет.
Рауль замер возле крыла истребителя и стянул с фюзеляжа темно-зеленую маскировочную сетку.
– Впечатляет?
Николай удивленно выгнул бровь:
– «Мираж 2000» отменный коммерческий истребитель, зачем менять его на это старье?
Шоле надменно усмехнулся и подпустил к самолету механика. Майор ткнул пальцем в серебристый профиль крыла, тогда как Петренко застыл возле носа машины. Взгляд сержанта устремился вверх, пробежал по фонарю «Миража» и остановился на прямоугольных шторках фюзеляжа. Брови Петренко поползли вверх.
– Щелевые воздухозаборники маршевого двигателя?
– Они самые, в глубине фюзеляжа прячется восемь двигателей Rolls-Royce RB.162. Я же говорю, экзотика.
Петренко провел рукой по ровной поверхности темно-серого воздухозаборника:
– Откуда она у тебя?
Француз загадочно улыбнулся.
– Подарок одной знакомой дамы. Единственный уцелевший экземпляр третьего «Миража», выполненного по экспериментальной программе V.
Заметив вопросительный взгляд майора, Шоле добавил:
– «Мираж-IIIV02» – французская боевая машина, способная осуществлять вертикальный взлет и посадку. В бою V02 участвовал всего один раз, пять лет назад в Южно-Африканской кампании. В те напряженные дни «Мираж» показал отменную маневренность и высокие скоростные характеристики. К сожалению, в современном бою использовать V02 невозможно, его электронная начинка устарела, а подвески крыла несовместимы с новейшими контейнерами РЭБ. Впрочем, ионосферный шторм нивелирует технические недостатки истребителя, выдвигая на первый план базовые достоинства машины: вертикальный взлет, высокий практический потолок и сверхзвуковую скорость.
Матвиенко тяжело вздохнул.
– До вылета осталось десять минут, а мы рассматриваем музейные редкости. Надеюсь, что эта древняя колымага не рассыплется в воздухе во время взлета.
Поскольку Рауль оставил замечание без ответа, майор повернулся к Петренко и крепко пожал механику руку:
– Удачи тебе, сержант.
– Береги себя, майор, и не создавай лишних проблем. О них позаботятся наши враги!
Николай отвесил издевательский поклон и направился в сторону десантного вертолета.