Станция назначения - Харьков
Шрифт:
числился в так называемом сыскном отделении,
размещавшемся тогда в гостинице "Харьков" на Рыбной
улице. Но все харьковчане, а в первую очередь
подпольщики, среди которых был и Приходько, прекрасно
знали, что это учреждение почти никакого отношения к
розыску уголовников не имеет, а занимается
политическим сыском. Это фактически был филиал
деникинской
на Кацарской. Даже агентура у них была общая.
"Аристократ духа", помогающий революционерам, и
заплечных дел мастер из гостиницы "Харьков"... Одно с
другим, конечно, не согласовывалось. Весьма странное
сочетание. Но с другой стороны, я очень уважал
старика Грамера, которому Харьковское подполье многим
обязано. Я ему доверял, а не рисковать, как вы сами
прекрасно знаете, в подполье нельзя. Риск
постоянный спутник подпольщика. Поэтому я и дал
согласие на встречу, которая вскоре состоялась на
квартире Грамера.
К О С А Ч Е В С К И Й. Вас представили как члена
подпольного ревкома?
Л Е О Н О В. Нет, конечно. Грамер пригласил к
себе Жаковича на чашку чаю. Обо мне вообще речи не
было. Я был для Жаковича своего рода сюрпризом. А
представил меня Грамер как родственника
арестованного, который только что приехал из Керчи в
Харьков и ошеломлен этой печальной новостью.
К О С А Ч Е В С К И Й. Жакович поверил?
Л Е О Н О В. Не думаю. Он был слишком умен для
этого. У меня создалось впечатление, что он не
догадывается, а просто знает, с кем имеет дело.
Однако и ему и мне было удобнее принять предложенные
Грамером правила игры, которая нас ни к чему не
обязывала.
К О С А Ч Е В С К И Й. Как он отнесся к вашей
просьбе в отношении "брата"?
Л Е О Н О В. Сдержанно, но в общем
благожелательно.
К О С А Ч Е В С К И Й. Он тогда помог вам?
Л Е О Н О В. Да. Но он ограничился функциями
посредника, или рекомендателя, что ли.
К О С А Ч Е В С К И Й. То есть?
Л Е О Н О В. Через него мы вышли на заместителя
начальника контрразведки в Палас-отеле
Винокурова, который за взятку в пятьдесят тысяч
рублей керенками создал условия для благополучного
побега нашего товарища. Как выяснилось, полковник за
деньги мог пойти на что угодно. К сожалению, больше
мы не смогли воспользоваться услугами Винокурова.
К О С А Ч Е В С К И Й. Почему?
Л Е О Н О В. Через неделю после того побега он
был убит.
К О С А Ч Е В С К И Й. Разве Винокуров был убит
не по приговору подпольного ревкома большевиков?
Л Е О Н О В. Нет. Зачем нам было его убивать?
Этот взяточник мог принести немало пользы.
Белогвардейские газеты действительно писали, будто
покушение на него было совершено большевиками, но это
было чистой ложью. Никакого отношения к его смерти мы
не имели.
К О С А Ч Е В С К И Й. А кто же его в
действительности убил?
Л Е О Н О В. Не знаю и даже не имею на этот счет
никаких предположений.
К О С А Ч Е В С К И Й. Какое впечатление на вас
произвел Жакович?
Л Е О Н О В. Человека без идеалов, циничного, ни
в кого и ни во что не верящего, опустошенного... Но
не жестокого и не лишенного своеобразного обаяния.
Очень странная фигура. Не знаю, каким образом он мог
оказаться в контрразведке, где пытки считались
обычными методами допросов. Правда, в среде
подпольщиков ходили в отношении его разного рода
слухи...
К О С А Ч Е В С К И Й. А именно?
Л Е О Н О В. Говорили, что он входит в какую-то
подпольную организацию - то ли левых эсеров, то ли
анархистов - и выполняет в Харькове специальное
задание. Насколько это достоверно, судить не берусь.
К О С А Ч Е В С К И Й. А в Харькове
девятнадцатого года такие организации существовали?
Л Е О Н О В. Была небольшая группа
"боротьбистов" - так на Украине именовались левые
эсеры. Одно время представитель их входил даже в
состав нашего ревкома. Возможно, в городе действовала