Станция назначения - Харьков

Кларов Юрий Михайлович

подарил Винокуров?

Я С И Н С К А Я. Да, он, но не в Екатеринбурге,

а в Харькове.

С У Х О В. И "Улыбку раджи"?

Я С И Н С К А Я. Что вы имеете в виду?

С У Х О В. Так называется в описи ценностей

"Алмазного фонда" найденный у вас кулон.

Я С И Н С К А Я. Нет, кулон мне подарил не

Винокуров.

С У Х О В. А кто же?

Я

С И Н С К А Я. Павел Алексеевич Уваров.

С У Х О В. Он что... тоже одна из ваших

"маленьких тайн"?

Я С И Н С К А Я. Вы считаете, что у меня плохой

вкус?

С У Х О В. Не берусь судить.

Я С И Н С К А Я. Он меня в Харькове пригласил

как-то на "Ромео и Джульетту"... Перед ним одним я

бы, возможно, и устояла, но, сами понимаете,

Шекспир! Это уже было свыше моих сил. Я благоговею

перед классиками.

С У Х О В. На допросе Уваров заявил, что

Винокуров его ненавидел и даже готовил на него в

Одессе покушение. Соответствует ли это

действительности?

Я С И Н С К А Я. Возможно, хотя их и принимали

за друзей.

С У Х О В. Винокуров ревновал вас к Уварову?

Я С И Н С К А Я. Он не был ревнив и не ходил на

Шекспира. Просто Уваров слишком многое знал о нем, а

люди не любят, когда о них слишком многое знают.

С У Х О В. Уваров знал, что Винокуров присвоил

ценности "Алмазного фонда"?

Я С И Н С К А Я. Да.

С У Х О В. От кого?

Я С И Н С К А Я. Не знаю.

С У Х О В. Он настаивал на том, чтобы Винокуров

вернул присвоенное руководству организации?

Я С И Н С К А Я. Разве Уваров произвел на вас

впечатление идиота? После расстрела царской семьи на

подобном мог настаивать только идиот. Павла

Алексеевича вполне устроило, если бы ценности "Фонда"

были честно поделены между достойными и порядочными

людьми, которые рисковали жизнью и состоянием во имя

монархии.

С У Х О В. К ним он, вероятно, относил и себя?

Я С И Н С К А Я. Только себя.

С У Х О В. Он говорил об этом Винокурову?

Я С И Н С К А Я. Разумеется. Он относился к

Винокурову с истинной симпатией

и считал нетактичным

скрывать от него свои искренние убеждения, тем более

что эта идея казалась ему очень удачной, так же как и

мне...

С У Х О В. Я так понял, что Уваров шантажировал

Винокурова?

Я С И Н С К А Я. Шантаж? Что вы! Люди из

общества так низко никогда не опускаются.

Единственное, что Павел Алексеевич мог себе

позволить, так это намек.

С У Х О В. На что?

Я С И Н С К А Я. Ну как на что? На то, что

неимоверная жадность и глупое упрямство чреваты

всяческими неприятностями и что он был бы очень

огорчен, если бы Винокурова разжаловали, посадили за

решетку или, не дай бог, расстреляли.

С У Х О В. И как же Винокуров реагировал на

эти... намеки?

Я С И Н С К А Я СИНСКАЯ. Он должен был понять,

что Павел Алексеевич желает ему добра.

С У Х О В. Как Винокуров реагировал на шантаж?

Я С И Н С К А Я. Если исключить упомянутое вами

маленькое недоразумение в Одессе, то можно сказать,

что положительно.

С У Х О В. Положительно?

Я С И Н С К А Я. Представьте себе, именно так.

Учтите, что Павел Алексеевич красноречив и всегда

умел привлечь симпатии собеседников. Он обладал даром

убеждать и как-то говорил мне, что готовил себя в

проповедники. Уверена, что на этом поприще его ждали

неувядаемые лавры и всеобщее признание. Ему ничего не

стоило бы обратить всех язычников в христианство, а

христиан тут же сделать мусульманами или буддистами.

С У Х О В. Вы знаете "перстень Калиостро",

который хранился у господина Уварова в отхожем месте?

Я С И Н С К А Я. Сапфир с вырезанным на нем

изображением Геркулеса?

С У Х О В. Он самый.

Я С И Н С К А Я. Знаю.

С У Х О В. Как он попал к нему?

Я С И Н С К А Я. Точно так же, как и мой кулон с

голубым алмазом, геммы, медали, старинные золотые

монеты...

С У Х О В. От Винокурова?