Станция плененных
Шрифт:
— Может, лучше останемся здесь? — для уверенности я киваю на карту метро. — Куда-то же поезд должен доехать? Мы не на кольцевой, чтобы круги наворачивать.
Хотя даже с кольцевой есть выезд в депо.
Тоха смотрит на карту.
Я знаю, что он по городу больше разъезжает на отцовской машине, которая тому, живущему на даче, уже не особо нужна. Поэтому в метро Тоха гость не частый, и знание всех этих линий и станций у него практически на нуле. Не сказать, конечно, что я ориентируюсь лучше…
—
— На кольцевой нет наземных станций.
Мои слова звучат убедительно, но и рыжий, заметивший, что никто не собирается следовать за ним, повторяет о том, что на улице должно быть безопаснее.
— Я с ним согласен, — говорит Тоха. — Фиг поймешь, что там в этих туннелях еще водится.
— Это и к улице применимо, — говорю я. — Кто его знает, что вообще произошло и что творится в городе. Да и что ты собираешь делать? Домой идти? Так хорошо знаешь город, что без навигатора сориентируешься и поймешь, куда иди?
— Уж лучше по улицам бродить, чем вновь в метро оказаться.
Тоха выходит из вагона.
Черт меня дернул поехать с ним на этот матч.
Некоторые пассажиры следуют его примеру, другие же остаются внутри. Мать Тереза тоже возвращается обратно.
— Я не согласен с тем, что на улице безопаснее, чем в поезде, — произносит он для тех, кто остался. — Рельсы ведут в следующий туннель. Предлагаю проехать еще немного, и посмотреть, что там дальше. Может, нам удастся выйти на другой станции, которая окажется безопаснее, чем эта.
— А если она будет закрыта, и мы не сможем подняться на поверхность? — спрашивает Вика. — Что тогда делать будем? Поезд уедет, а мы останемся.
— Поезд в любом случае должен доехать либо до конечной, либо уехать в депо, — говорит один из фанатов. — Если машинист все еще в своей кабине, то рано или поздно он доедет до того места, где ему придется выйти.
— Верно, — поддакивает ему второй фанат, хрустя суставами в кулаках. — Тогда ему от нас деваться будет уже некуда.
Народ ободряюще загалдел, идея расправиться с несчастным машинистом — а может и не таким уж и несчастным — многим приходится по душе.
Я же еще несколько секунд думаю о том, что мне делать и, проклиная все на свете, схожу на перрон.
На улице прохладно, я вдыхаю полной грудью пропитанный каким-то едким запахом воздух. Его привкус остается у меня на языке. Я оглядываюсь, запоминая эту станцию. Вроде бы ничего в ней необычного нет, все как положено: скамейки, разметки на плитках, потолочные указатели. Только вот стрелки на них указывают не на улицы, а на какие-то буквенно-цифровые обозначения. Словно направления в зоны ожидания в аэропорту.
— Костя, — зовет меня Вика, — ты не поедешь дальше?
Она опасливо озирается по сторонам, но из вагона не выходит, крепко держась за лакированный поручень. В какой-то
— Нет, мы с Тохой здесь сойдем.
«Пошли с нами», — собираюсь предложить ей я, но Вика, словно предчувствуя это, качает головой.
— Мне страшно, я… Я ночью на улице не останусь. Уж лучше в вагоне, — говорит она и добавляет: — В первом же ничего плохого не случилось. Может, здесь все-таки безопасно?
Я понимаю, что должен что-то ей на это ответить. В ее глазах столько надежды. Но я не хочу лгать. Я не знаю, где безопаснее, как не знаю, существует ли вообще безопасный путь. Может и хорошо, что язык так и не повернулся позвать ее с собой. Может, в первом вагоне действительно безопаснее, чем на улице, и ей повезет добраться до безопасного места раньше, чем мне.
А может и не повезет.
— Ладно, тогда…береги себя.
Нужно заканчивать этот разговор. Если задержусь на станции еще немного, то рискую отстать от Тохи.
Вика улыбается, по-детски поджав губы. Видно, что расставаться ей не хочется, но ничего не поделаешь.
— И ты себя.
Больше говорить нам не о чем. Возможно, стоит сказать что-то еще, возможно, мы больше не встретимся. И хорошо, если это случится по причине эффекта мегаполиса, а не потому, что кто-то из нас, или же мы оба, умрем сегодня, так и не добравшись до своих домов.
Не дожидаясь, когда двери поезда закроются, я разворачиваюсь и ухожу в сторону турникетов, за ними кассы и выход в город. Тихим отзвуком до моих ушей доносится скрип поездных колес — состав продолжает свой путь.
Я быстро нагоняю Тоху и остальную группу, они не успели далеко уйти.
— Я рад, что ты присоединился к нам, — говорит он, хлопнув меня по плечу. — Давай держаться вместе, чтобы вернуться обратно.
Ничего против не имею. И мы продолжаем путь, замыкая группу.
Первым, что бросается в глаза — в городе мало света. В уличных фонарях, выстроенных вдоль дороги, он есть, но ни в домах, ни во дворах, ни где-либо еще его больше нет. А еще в городе тихо. Это мы все замечаем и стараемся не шуметь, идем осторожно, чтобы ни на что не наступить и не издать громкого звука.
— Самолеты не летают, — замечает Тоха, вглядываясь в темное небо. — И звезд не видно. Разве их не должно быть видно, раз света почти нет?
Задираю вверх голову, белых точек на черной пустоте действительно не видно. Но если честно, то и зрение у меня уже не такое, как в школе. Но очков не ношу, для линз морально не готов, а номера подходящих к остановке автобусов еще различаю без прищура, так что…. Неужели звезд действительно нет?
— Может, мы в каком-то другом мире? — слышу я заданный кем-то впереди вопрос.