Станцуй со мной танго

Абалова Татьяна Геннадьевна

– Родимые мои, как же я жалею, что когда-то нечаянно прервал вашу связь. Вы стоите друг друга.

Машина тронулась, а ее владелец включил радио. Богемская рапсодия ударила по стеклам, на мгновение оглушив. Скворцов не стал убирать звук. «Queen» то самое, что сейчас ему нужно.

***

– Петр Иванович, подъезжайте к цветочному магазину «Гудвин». Я здесь.

Встреча с главой охраны

была короткой, как и сама инструкция, которую тот получил.

– Понял. Будет сделано, - ответил бывший военный, взяв из машины Скворцова сумку Глафиры.

***

– Степа, там кто-то пришел, - Анастасия Кирилловна ласково похлопала по плечу мужа, прикорнувшего рядом с ней.

– Как Гладя? – тихо спросил он, надевая тапочки.

– Температуры нет, антибиотики должно быть начали действовать, - Анастасия зевнула, прикрыв ладонью рот. – Ну иди, посмотри, кого на ночь глядя принесло.

– Кто там?
– негромко, но грозно спросил Степан, увидев в глазок лысоватого немолодого мужчину.

– Я начальник охраны компании «Стройдом». Принес вещи вашей дочери, – в качестве доказательства, Петр Иванович потряс сумкой перед глазком.

– Удостоверение покажи, - Глазунов приоткрыл дверь, удерживаемую цепочкой. Несмотря на небольшой рост гостя, в нем чувствовалась сила, и, хотя Степан помнил приемы самбо, бдительность, привитая с годами службы в органах, не позволила просто так довериться незнакомцу.

Петр Иванович поставил на пол сумку, засунул под мышку какую-то длинную коробку и полез во внутренний карман за красной книжицей.

Лишь сверив фото с оригиналом, тщательно изучив все печати и подписи, Степан открыл дверь. Но не впустил визитера в дом, а сам шагнул на лестничную клетку.

– Я хотел бы поговорить с вами, - произнес Петр Иванович, протягивая коробку и сумку отцу Глафиры. – Желательно, чтобы нас никто не слышал.

– Я сейчас, - кивнул заинтригованный отец семейства и вернулся в дом.

– Степа, мы здесь! – подала голос жена, заслышав топот.

На кухне перед чашкой куриного бульона сидела Глафира. Она выглядела несчастной.

– Мам, может я потом его попью? Утром?

– Пей! Посмотри на себя, вся синяя. Степан, скажи ей!

– Пей, доча! – на автомате откликнулся он.
– Тут Глашкины вещи принесли и еще вот это… - отец выложил на стол красивую сиреневую коробку, перевязанную шелковыми лентами. Он знал, чем занять своих женщин.

Глафира потянулась к загадочной вещице, но мама ловко сдвинула ту на дальний конец стола.

– Пока не

выпьешь, не откроешь.

Глашка вздохнула и наклонилась над чашкой с горячим бульоном.

– Пей, пей!

Поняв, что женщины уже забыли о нем, Степан вернулся к незакрытой двери.

– У меня есть для вас поручение, - начал Петр Ильич, увлекая главу семьи на лестничную клетку этажом ниже, – но об этом не должны знать ни ваша жена, ни Глафира Степановна.

Через пару-тройку минут папа, пробираясь короткими перебежками - так, чтобы его не заметили из кухни, откуда неслось грозное: «Пей до конца, иначе выброшу коробку в окно!», тенью метнулся в комнату дочери. Открыв шкаф, порылся в нем, стараясь не греметь вешалками, похрустел пакетом, куда сунул наспех скрученную вещь, потом поковырялся в прикроватной тумбочке, где нашел что-то небольшое, но крайне важное, и также на цыпочках вернулся к двери.

– На, держи, капитан! – Степан протянул позднему гостю сверток.

– Спасибо! Родина вас не забудет! – заговорщицки произнес Петр Ильич и отсалютовал на прощание.

– Служу Глашке и ее счастью! – отец торжественно приложил руку к груди.

– Ой, мама! – Глаша в восхищении смотрела на хрупкую орхидею, лежащую на белом шелке. Крышка от коробки все еще находилась в ее руках.

– Интересно, кто это тебе такие волшебные подарки делает? – с ревностью в голосе прошептала Анастасия Кирилловна и, спохватившись, убрала со стола пустую чашку и нетронутый кусок хлеба, словно те своим простецким видом могли испортить сказочное впечатление.

– Не знаю… - покачала головой Глафира и потрогала пальцем восковую нежность лепестка.

– Степа! Кто приходил-то?

– Курьер. А что? – откликнулся отец, остановив ласковый взгляд на зарумянившейся то ли от смущения, то ли от выпитого бульона дочери. Ни одна из женщин не обратила внимания на таинственный блеск глаз главы семейства Глазуновых и на прячущуюся под усами улыбку. Обе были поглощены экзотическим чудом.

– Смотри, что нашей Гладе прислали. Дорогой цветок, должно быть… Курьер не сказал, от кого подарок? Конвертика никакого не было?

– Нет, сунул вещи в руки, заставил расписаться и убежал.

– Мне кажется, это Дриз прислал, - задумчиво произнесла Глаша, отодвигая коробку в сторону. Она гнала от себя мысли, что подарок сделал Скворцов. Зачем тешиться пустыми надеждами? У него есть кому дарить цветы. Ольга ясно дала понять, что они пара. А вот Марк вполне мог выпендриться. Хотя бы в качестве извинения за вчерашнее поведение. Это в его стиле.

– Мам, пап, я пойду лягу. Что-то мне опять плохо.