Стану ему женой. Ребенок от монстра
Шрифт:
— Дай мой телефон, — сказал он. — Позвоню. Но смотри, Глодов мне не доверяет, будет непросто. Если надо, я выманю, будет вам труп, только ребенка не трогайте.
— Принесите телефон.
Набирая номер, Андрей пояснил:
— В деньги не поверит. Я просил хорошие документы, буду на них настаивать.
Возражений не последовало.
Он включил громкую связь. Гудки шли долго. В прошлый раз они с Глодовым расстались на плохой ноте — Андрей бросил трубку. А может, сейчас ночь? Он не ориентировался.
— Алло? — резко раздалось.
— Это
— Согласен.
— Надо встретиться. Лицом к лицу, без посредников. Если смогу убедиться, что организуешь мне документы, по которым можно выехать за границу, отдам тебе Исаева.
Повисла пауза: Глодов советовался с Русланом.
— В публичном месте.
— Конечно. Игорь, все что мне нужно — выехать за границу со своей семьей. Я не хочу твоей смерти.
Он сказал чистую правду, убедительно и серьезно. На этот раз пауза была дольше.
— В западном есть ресторан. Ты его знаешь. Приходи к семи.
Самое популярное время. Андрей покосился на охранника, тот кивнул. Будь у него выбор — не согласился бы. На территории Глодова, у него есть время подготовиться. Местность ту он знал — в том ресторане они бывали раньше. Людно. Опасно. Но в оркестре другой дирижер.
— Я приду один, — пообещал он, и вернул трубку надсмотрщику.
Они побили карты друг другу, только Игорь не догадывался, что Андрей договорился не от своего имени.
В комнату внесли «винторез». Тот самый, с которым его в лесу взяли.
— Вставай, — бросил охранник, оружие он держал осторожно, в перчатках. — Слушай сюда, он не заряжен, видишь, магазина нет? Магазин отдельно. Держи.
«Винторез» передали ему.
— Крепче, — велел парнишка, их спец по оружию, что ли. — Лапай получше. Теперь магазин.
Магазин бросили пустой. Андрей поймал, подержал в руках, глядя в глаза охраннику. Молодой — лет двадцать, и такой циничный. Андрей внезапно улыбнулся.
— А я в твоем возрасте родине служил, — он бросил магазин обратно, нагретый теплом его рук, знакомый, родной. Сердце отозвалось тоской по тем временам.
— Вижу, как ты служил, — весело огрызнулся тот.
Убедившись, что отпечатки остались, «винторез» унесли. Из него еще Максиму стрелять.
— Ну что, готов? — старший улыбнулся, почесал верхнюю губу, сверкнув перстнем. — Переодевайся.
Андрей натянул джинсы, черную рубашку и зашнуровал ботинки. Вместо старого пальто, истрепанного овчаркой, дали кожаную куртку. Тонкую и слишком легкую для холодных вечеров. Села хорошо — немного свободно, не вплотную, хотя ствол под ней все равно толком не спрятать… Да и не дадут ему ствол. Какая разница. Потертая — ее кто-то носил, и от нее умопомрачительно пахло настоящей кожей. Продел в джинсы свой ремень, который нашелся под стопкой одежды.
Как же там
Хоть бы узнать, что с ней — в безопасности или нет. За это он, не раздумывая, отдал бы правую руку. Его вывели из тесной комнаты, где он провел почти неделю. Уже в коридоре стало легче дышать — и это несмотря на натянутый мешок. А когда его вывели на улицу, голова вообще пошла кругом от душистого прохладного воздуха.
— Мы с Максом встретимся? — спросил он, когда его сажали в микроавтобус. — Нам нужен инструктаж по местности.
— Будет ему инструктаж. Без тебя, — его грубо посадили в авто. — Твое дело идти к Глодову и молиться, чтобы Исаев его достал.
Мешок с головы сняли только в городе.
Андрей повернулся к окну, как дикарь глядя на виды вечернего города. Мост в огнях, фонари, прекрасные проспекты и витрины. Отвык от цивилизации в тесной душегубке, похожей на собачью конуру.
Исаев уже на позиции?
Скорее всего.
Через час, когда он шел по тротуару от высадившего его микроавтобуса в сторону ресторана, Андрей, как хищник, рыскал взглядом по сторонам. За ним наблюдают. Возможно, пометили одежду, могли сунуть в куртку микрофон.
Где Исаев?
Он опасался крутить головой. Но в отражениях сверкающих французских окон ресторана, видел несколько зданий, в том числе высоток, где тот мог обустроить позицию.
Еще помнил, как тот работал, когда отстреливал партнеров Глодова.
И чем ближе к дверям ресторана, тем сильнее ощущение прицела между лопатками. Прямо на натянутой на спине куртке.
Впервые он видел безвыходность: позади богдановские, Исаев, который так же мог получить приказ застрелить его, кто знает их игры, впереди — озлобленный Глодов.
Хорошая ему пришла мысль: между молотом и наковальней.
Точно.
Два старых партнера, а теперь злейших врага схлестнулись, а он и Исаев — заложники в этой дуэли. До этого он пытался поймать на Максима его хозяев, теперь сам стал говорящей куклой.
И впервые за всю жизнь эта безысходность его не убивала.
Все дело было в ярко-голубом кубике в кармане куртки.
Двери в ресторан открылись автоматически.
Он не успел войти, но заметил ряды одинаковых столов покинутого зала, опустевшую барную стойку. Глодов успел забронировать зал и выгнать всех, включая обслугу. Огромный зал с пустующими столиками контролировали парни в черных костюмах, с рациями в руках.
— Стоять! — к нему, как те псы, бросились со всех сторон.
Андрей отступил к стене, развел и приподнял за полы куртку, чтобы увидели: не вооружен. После этого его развернули лицом к огромному аквариуму рядом с входом, и лицом впечатали в стекло, пока обыскивали.
Стекло было ледяным — изнутри на него давили, минимум, несколько тонн холодной воды. Стая золотистых рыб озадаченно прыснули от него. Его заставили поднять руки и зашитая заболела. С плеча и бедра швы снимать было рано.