Старая дама, или Чехарда с ожерельем
Шрифт:
— Что с тобой, Люда?! — испуганно посмотрела на нее Юлия Александровна.
— Это не со мной, а с этим чертовым домом, — в гневе ответила ей подруга. — Когда я вышла из твоей квартиры, на лестнице было совершенно темно! Не успела я спуститься на один этаж, как на меня вдруг накинулся какой-то неизвестный и стал ощупывать с ног до головы!
— Я думаю, ты была в полном восторге, — ехидно заметила Анна.
— Ах, оставь свои шуточки, — с досадой отмахнулась от нее Людмила. — Нет,
— А ты разглядела, кто это был? — в нетерпении спросила ее Юлия Александровна.
— Нет! Я же говорю, на лестничной клетке была полная темнота, — с досадой ответила Людмила. — Конечно, на меня мог напасть кто-то из шайки квартирных воров, о которой мне рассказала Юля, но я думаю, что это был он, — добавила она страшным шепотом.
— Кто — он?! — в недоумении посмотрела на нее Баратова.
— Наш «мачо», Семен Яковлевич, — пояснила Людмила.
— Ну что ты! Чтобы такой безобидный человек, как Шульман, мог отважиться на такой дерзкий поступок, — недоверчиво сказала Юлия Александровна.
— Под серенькой заурядной внешностью может скрываться вулкан страстей, — со знанием дела ответила ей Людмила. — Вот мы сейчас возьмем это и проверим, — решительно предложила она, приводя в порядок свою одежду. — Только после всего случившегося я боюсь к нему идти одна.
— Мы все пойдем вместе с вами, — поддержала ее Элла, которая тоже сгорала от нетерпения увидеть местного мачо.
— Нет, для такого разговора мне вашей поддержки мало, — с сомнением посмотрела на нее Людмила. — Здесь нужна крепкая мужская рука! А где, кстати, наш Геннадий?
— Что здесь происходит? Кому я так срочно понадобился? — услышав ее последние слова, спросил только что вернувшийся с улицы с сигаретами кавалер Эллы.
— Мы все сейчас идем выводить на чистую воду нашего крутого «мачо» Семена Яковлевича, и нам срочно понадобилась твоя крепкая мужская рука, — в возбуждении объяснила ему девушка.
Вся компания вышла на лестничную клетку и стала настойчиво звонить в квартиру Шульмана. Через минуту тот открыл двери и в недоумении посмотрел на многочисленную компанию, толпившуюся на лестничной клетке. В руках у Семена Яковлевича была раскрытая книга. Почему-то именно это больше всего задело Людмилу!
— Вы только посмотрите на это невинное создание! Он еще имеет наглость после всего случившегося спокойно читать, — возмущенно сказала она. — Что, повышаете квалификацию, отчаянный вы наш! И что же вы изучаете: «Декамерон», «Озорные рассказы» Бальзака или сразу «Кама сутру», чтобы в следующий раз действовать более уверенно в самых неудобных положениях?!
— В каких еще
— В тех самых, в которых вы еще десять минут назад вожделели меня, — едко пояснила Людмила.
— Что я вас? — испуганно уставился на нее Шульман.
— Страстно и, надо признаться, очень эротично ощупывали каждую клеточку моего тела, — показывая страстные телодвижения, ответила Людмила. — Вы хоть отдаете себе отчет, что после всего случившегося вы просто обязаны на мне жениться?
— Наверное, вы это фигурально, — с надеждой посмотрел на нее Шульман.
— И фигурально, и материально, — не оставляя ему никакой надежды, ответила Людмила.
— Неужели дело зашло так далеко? — растерянно сказал сам себе Семен Яковлевич.
И было не совсем понятно, то ли он говорит о замаячивших перед ним так явственно брачных обязательствах, то ли о том диагнозе, который уже готов был поставить своей странной посетительнице.
— А вы как думали! Да после таких минут я даже не знаю, как показаться на глаза моему майору, — все больше распалялась Людмила.
— Каких минут? — завопил Шульман, глядя на нее как на сумасшедшую. — Я только зашел утром попросить сахару!
— И вот этого короткого визита оказалось достаточно для того, чтобы воспылать такой страстью, — продолжала теснить его Людмила. — Нет, я, конечно, знала, что произвожу на мужчин сильное впечатление, но чтобы такое неизгладимое…
— Может быть, хоть вы объясните, что здесь происходит? — как к последней надежде, обратился Шульман к Баратовой.
— На нашу Людмилу кто-то напал на лестничной клетке и обыскал ее, — пояснила та.
— Уверяю вас, все это время я был у себя и читал, — жалобно сказал Семен Яковлевич.
— Все вы так говорите, — подтолкнула его пышной грудью ко входу в спальню раскрасневшаяся Людмила.
— Ну, сами посудите, зачем мне могло понадобиться обыскивать вашу подругу?! — в отчаянии взывал Шульман к Баратовой.
— Это был не обыск! В вас взыграло неудовлетворенное после неудачной ночи мужское «я». «Эго» самца, не получившего свое, — уверенно ответила ему Людмила.
— Какое не получившее свое «эго»?! — содрогнулся Шульман. — Я вообще побаиваюсь женщин!
— Это только внешняя форма! А под ней мечется, стонет и мечтает вырваться наружу ваше подсознание, — по-прежнему напирала на него Людмила. — Как это грубо, Семен, — укоризненно добавила она. — Неужели вы не могли для начала хотя бы угостить меня чашкой чаю!
— Да сколько угодно! Заходите и пейте прямо сейчас, — завопил Шульман, порываясь тут же проскочить на кухню и поставить на газовую плиту чайник.