Старый, но крепкий 2
Шрифт:
— Например? — хмурюсь я. Рик наблюдает за мной, пытаясь увидеть что-то в моих глазах, но вдруг кивает:
— Хороший мальчик. Приходи завтра — обсудим плату за твои будущие походы.
— Обязательно, мастер Рик, — киваю ему.
— Если это все, не смею вас задерживать. Долг ты вернул в полном объеме, у меня к тебе нет вопросов. И будь добр, позови парней.
Ларн и Роган не дожидаются нашего приглашения: заходят сами. Мы с Роем выходим за калитку поместья, которые за нами сразу закрывает слуга. До первого перекрестка идем
— Давай, Китт. Увидимся завтра.
И едва я успеваю кивнуть, сворачивает.
Шагаю по каменной мостовой, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает меня. Дорога пустая и тихая, только ветер гоняет пыль.
Позади вдруг раздаётся сдавленный стон. Я резко оборачиваюсь.
В паре метров от меня, повернувшись ко мне боком, стоит фигура, сотканная из черных теней. Она словно материализовалась из воздуха: её очертания расплываются маревом.
Правая рука человека (или существа?) держит за горло Ларна. Лицо мелкого перекошено от ужаса, в правой руке он сжимает длинное шило, которым безуспешно тычет в сердце черной фигуры. Тени пропускают и руку, и шило: единственное, что остается материальным — правая рука.
Ларну приказали заколоть меня прямо здесь, пока я не отошёл далеко от поместья целителя. Практик просто перекинул бы мое тело через забор и через пару дней его унесли бы в свёртке на гору.
Теневая фигура даже не смотрит в мою сторону.
Я шагаю вперед. Прием идеален: шест летит вперед и будто сам клюет Ларна в скулу.
Пальцы тряхнуло, словно я дерево ударил, а не тщедушного человечка. Ларн же стал вырываться куда менее активно — шило выпало из его ладони. Тень кивнула мне, молча шлепнула Ларну по щеке другой ладонью, окончательно вырубая, закинула тело на плечо и исчезла в переулке так же внезапно, как появилась.
Я стою неподвижно, пытаясь осознать произошедшее. Сердце бьётся едва ли не в горле. Только спустя несколько секунд понимаю, что сжимаю шест так сильно, что пальцы начинают болеть.
— Чёрт… — вырывается у меня шёпотом.
Быстро осматриваюсь: дорога пуста, ни души вокруг. Но мысль о том, что буквально в шаге от меня находился убийца — настоящий убийца — заставляет холодок пробежать по всему телу.
Я сглатываю и начинаю двигаться дальше. Ноги будто ватные, но стоять на месте просто невозможно. Нужно уйти подальше отсюда.
— Срочно нужно получить технику защиты, — бормочу я себе под нос. Голос звучит хрипло и тихо.
В голове мелькают мысли о других срочных делах. Нужно срочно привести в порядок дом. И ещё нужно найти Гуса, тоже срочно: он единственный человек, который может мне помочь научиться бою с шестом. Конечно, он пьёт целыми днями в своей комнате и тратит своё время на всякую ерунду, но зато у него есть опыт. А других знакомых практиков у меня просто нет.
Я ускоряю шаг, стараясь не оглядываться.
Глава 5
— Мам, я дома.
Мама
— Ты вернулся… — она улыбнулась слабо, но тепло. — До Роя ходил, да?
Я сел на стул, собираясь с мыслями. Ладони все еще подрагивали после встречи с Ларном, но я почти успокоился.
— Нет. Я вернул деньги целителю, можно больше не беспокоиться о долге.
Мама замерла с лопаткой наперевес. А потом переспросила, словно не веря своим ушам:
— Ты… что? Ты вернул долг?
— Да. Всё до последней монеты. Теперь тебе больше не нужно беспокоиться об этом. Всё позади.
На мгновение она просто смотрела на меня, словно пыталась понять, шучу я или говорю серьёзно. А потом вдруг её лицо смягчилось. Женщина подошла ко мне и крепко обняла.
— Ты даже не представляешь, как я сейчас счастлива…
Я почувствовал её дрожь и услышал сдавленный всхлип. Она отпустила меня и вытерла глаза уголком платка.
— О мастере Рике ходят ужасные слухи. Я боялась, что ты не вернешься из очередного похода.
— Я же говорил, что все будет в порядке.
— Знаешь, — сказала она, словно не слыша меня. — Я ведь уже вернула две серебряных монеты из этого долга. Бралась за подработки, за самую сложную работу. Но я не ожидала, что ты за это же время закроешь весь долг! Ты стал таким взрослым… Я горжусь тобой.
Гордость? Для Китта это было бы непривычно, но почему-то в груди растеклось приятное тепло. Неожиданно в глазах защипало, и я опять же сам не понял, почему.
— Мам… — я поднялся на ноги. Голос звучал хрипло. — Я пройдусь. Вернусь минут через пятнадцать, и поедим.
Она ничего не ответила, только кивнула и снова вытерла глаза платком. Я отвернулся и вышел во двор. Уселся у стены дома и постарался успокоиться. Тебе больше семидесяти двух, старик, давай не расклеивайся.
Чувства бушевали в груди. Но сколько в этих чувствах моих собственных, а сколько — Китта?
Всё так переплелось, что я уже не мог сказать наверняка.
К вечеру дождь всё-таки разошелся. Мелкие капли монотонно барабанили по черепице. Из приоткрытого окна тянуло запахами сырости и земли.
Я вздохнул, поднялся с кровати, где в очередной раз медитировал (достичь заветной двадцатки все не выходило: подозреваю, что дело в технике «ледяной защиты» — с момента, как у меня появилась шкала, медитация не росла). Натянул новенький плащ, захватил шест и вышел из дома.
Лавка травника была недалеко, но идти по скользким камням приходилось осторожно. Сапоги расплескивали лужи, стучали по мостовой, и я не встретил ни одного прохожего на пути.
Когда я приблизился к лавке, из окна лился мягкий тёплый свет. Толкнул деревянную дверь, она поддалась без звука. Внутри было тепло, пахло сушёными травами и медом.