Старый, но крепкий 2
Шрифт:
В этому году я решил пойти на фестиваль — прямо в центр города, в Золотой квартал, и взять маму с собой. Она уже давно не выходила на подобные празднества иначе, чем с лотком сладостей в руках.
Фестиваль в центре Золотого квартала — это не просто шумные гуляния, это настоящее чудо, на которое только способны жители города. Я хотел, чтобы мама снова почувствовала себя частью этого мира. Повеселилась, отдохнула, запустила в небо бумажный фонарик. Наверняка она делала это каждый год, прежде чем Пирий разрушил ее жизнь и заставил покинуть Центральный
Я надел лучшую рубаху и купленную по случаю праздника жилетку.
Когда я постучался и вошёл в комнату мамы утром, увидел ее в платье, которое мы купили вместе не так давно. Женщина разглядывала себя в крохотное зеркальце: смотрела так, будто видела своё отражение впервые за долгое время.
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал я уверенно.
Она обернулась. Её глаза блестели, но я не мог понять, от радости или от воспоминаний. На губах играла легкая улыбка.
— Теперь мне нравится это платье ещё больше, — радостно сказала она. — Ты уверен, что нам нужно туда идти? Мы можем отметить дома, ещё не поздно приготовить праздничную еду. Или — сходим в Храм, как год назад.
— Нам стоит пойти. Посмотрим на праздничный Золотой квартал, отдохнем.
Мы вышли из дома ближе к полудню. Город уже начал оживать: улицы наполнились людьми, повсюду слышались смех и даже музыка. В воздухе витал запах жареных орехов и чего-то пряного с нотками корицы и гвоздики. Мама шла рядом со мной, держа меня за локоть.
Когда мы подошли к границе Золотого квартала, я понял, что придётся немного схитрить. Стражники у ворот застыли в начищенных доспехах, с чрезмерно серьёзными для праздника лицами, выпяченными челюстями. Похоже, сегодня проход на территорию охраняют особенно тщательно.
Один из них особенно привлёк моё внимание, точнее, его накрученные усы и надменный вид. Именно этот стражник постоянно пропускал меня за деньги. Я подошёл к нему с самым дружелюбным выражением лица, на какое только способен.
— Добрый день, господин стражник, — вежливо улыбнулся я. Не давать же взятку у всех на виду.
Он взял меня за локоть и отвел в сторону. На меня он смотрел с раздражением, но когда увидел на моей ладони серебро, во взгляде появилась щемящая нежность.
— Тебе как обычно? — понизил он голос.
— На этот раз нужно пройти внутрь с матерью. Мы не задержимся надолго.
Он оглядел нас обоих: сначала меня, потом маму — его взгляд уж слишком заинтересованно скользнул по её зелёному платью и остановился на лице. Мама не смутилась и посмотрела в ответ, вопросительно приподняв бровь. На мгновение мне показалось, что стражник собирается отказать, но затем его рука вытянулась подобно ковшу экскаватора. Монетки звякнули и мгновенно пропали под доспехом.
— Проходите, — буркнул он и махнул товарищам.
Мама оглядывалась по сторонам с улыбкой, наверняка вспоминая прошлую жизнь, яркую и богатую.
Сегодня Золотой квартал превзошел самого себя: узкие улочки украшали пышные гирлянды бумажных фонариков, мягко светящиеся в лучах солнца; на каждом углу
— Красиво, — прошептала мама. — Куда лучше, чем прежде.
Я почувствовал радость за то, что смог вытащить её из дома и подарить ей праздник.
Мы медленно шли по улицам, останавливаясь у каждой лавки или палатки, чтобы посмотреть на разные диковины. Я купил ей маленькую фигурку из стекла в форме танцовщицы, которая напомнила ей игрушку из детства. Мастера отливали эти фигурки прямо на глазах у зрителей.
Затем мы дошли до большого фонтана. Его вода искрилась под солнечными лучами, а вокруг собралась толпа. Кто-то пел, кто-то пытался запустить воздушного змея. Мама остановилась и просто смотрела на всё это с живым блеском в глазах, который я, к своему удовольствию, наблюдаю всё чаще.
Чем дальше мы шли, тем больше вокруг было людей. Наконец мы вошли в самую гущу праздника. Вокруг разыгрался вихрь красок, звуков и запахов. Десятки детей бегали друг за другом с разноцветными лентами и заливисто хохотали.
Мама остановилась у одной из уличных палаток, где женщины в ярких платьях бесплатно раздавали горячие лепёшки с мёдом. Очередь оказалась длинной, но двигалась быстро. Мы дождались, когда и нам улыбчивая, полноватая женщина протянет две порции. Я благодарно наклонил голову.
— Мам, как тебе?
Мама осторожно откусила кусочек и тут же улыбнулась.
— Вкусно. Напоминает наш старый рецепт, только с мёдом.
Мы продолжили путь, пробуя всё подряд. На углу бесплатно раздавали карамельные яблоки, покрытые ярко-красной глазурью. Дальше стояла тележка с орехами в сахаре, которые хрустели так громко, что заглушали музыку. А потом мы наткнулись на мастеров, которые готовили что-то вроде мороженого прямо на глазах у зрителей: они смешивали молоко и сироп на замороженной металлической плите, превращая всё это в нежные рулетики.
Вдоль улиц стояли сцены, на которых выступали практики. Один из них создавал из воздуха небольшие огненные шары и жонглировал ими. Со стороны могло показаться, что он манипулировал огнём с особой лёгкостью, однако я заметил, как сосредоточено и напряжено его лицо и сморщен лоб. Представление закончилось тем, что каждый огненный шар устремился в небо, оставляя за собой небольшой пылающий хвост, а потом растворился в воздухе, будто его никогда и не существовало. Толпа аплодировала и восхищённо кричала.
— Смотри! — воскликнула мама, указывая на другую сцену. — Этот практик управляется с водой!
Мама указывала на девушку, которая вытягивала из небольших резервуаров под сценой тонкие струи воды и превращала их в фигуры: сначала в простые кольца, потом в цветы, а затем создавала из них рыбок, птиц и даже дракона. Когда она закончила выступление, вода рассыпалась на тысячи крошечных капель, которые осели на зрителях лёгким туманом. И пока я сосредоточенно размышлял, какие техники открыли эти люди, и можно ли повторить за ними, толпа аплодировала.