Старый, но крепкий 5

Крынов Макс

— Я не хочу с тобой общаться, — её голос звенит от гнева. Лицо напряжено, губы поджаты, пальцы белеют от силы, с которой девушка сжимает ремень сумки.

Не дождавшись от меня ни слова, она вспыхивает:

— Ты должен был что-то сделать! Мы могли ее спасти! Вместо этого ты просто стоял и наблюдал, как ее убивали! Ты даже не дал нам попытаться!

Лемур оборачивается, Апелий смотрит на нас, но проходят мимо.

Я не спешу превратить диалог в обмен оскорблениями и криками. Спокойно смотрю ей в глаза.

— Ты еще не поняла? Если бы мы вмешались, нас бы убили.

Это — дракон. Тысяча золотых. Я слышал, как убивали за пару серебряных.

— Бред! Мы — ученики местной секты, нас никто бы не тронул! Ты сам это придумал и поверил в свои выводы! — девушка шумно втягивает носом воздух, вытирает лицо ладонью. Добавляет. — Можно было попытаться, Китт! Это было бы лучше, чем просто стоять и смотреть, как они ее убивают!

— Ты сама видела, что произошло, — спокойно говорю я. Я уже проанализировал бой с драконом. Вариантов победы не было. — Охотники сработали быстро, слаженно. Команда была хорошо вооружена, они знали, что делать. Они убили целую ДРАКОНИЦУ, — говорю я и наклоняюсь к ней ближе. — Огромную тварь ранга вожака. Тварь, которая была сильнее нашего отряда раз в пять. Мы могли только умереть рядом.

— Тебя это не тронуло? — её голос ломается. — Ты же видел, как она…

Из глаз текут новые ручейки.

— Жулай был готов броситься в бой. Он бы погиб первым. Ты бы пошла за ним, я за тобой, за нами — Апелий и Сеона. Мы все подохли бы там. Я выбрал жизни нас всех вместо бесполезной смерти. Да, теперь вы вычеркнули меня из друзей, но я не сожалею. Негативное отношение — это то, что иногда проходит, смерть же, увы, необратима.

Лисса сжимает губы, тяжело дышит. Она не спорит — но и не принимает.

— Именно я предлагал переместить ее подальше, но никто не поддержал идею. Тогда вам казалось, что рисковать не стоит.

В глазах девушки — боль и глухая злость. Лисса качает головой, обходит меня и шагает на следующее занятие — на «массивы». Однако меня результат разговора не устроил, поэтому я дожидаюсь, пока пятерка соберется в аудитории, и захожу туда последним. Они сидели по местам — Лисса, Апелий, Жулай, Сеона, — молчаливые, сосредоточенные, настороженные. Остальные пятеро не посвященных в драконью тайну практиков тоже были здесь, но другого варианта побеседовать с четверкой в ближайшее время не выпадет, потому плевать на лишние уши.

Я подошел к кафедре, встал за нее. Провел пальцами по пыльному деревянному краю, посмотрел на товарищей (или «товарищей»?) и произнес спокойно, но достаточно громко, чтобы даже те, кто не хотел слушать, услышали:

— Раз вы меня избегаете и считаете злом во плоти, предлагаю поочередно высказать претензии. — Я выдержал паузу, глядя на каждого из них по очереди. — Что, нет желающих? Тогда начну я. Вы считаете, что я поступил неправильно. Что я лишил вас выбора, что поступи мы тогда иначе, было бы лучше. А я предал вас, струсил. Верно?

Тишина. Жулай скрестил руки на груди, будто хотел отгородиться от меня. Апелий смотрел куда-то в сторону, а Сеона нервно теребила рукав. Никто не собирался начинать.

А, нет! Лисса резко подняла голову и метнула в меня взгляд, полный ярости.

— Ты даже

не представляешь, насколько ты прав! — выпалила она. — Ты лишил нас выбора! Ты просто решил за нас, как будто мы дети!

После этого остальных как прорвало:

— Именно! — поддержал девушку Жулай. Голос парня стал низким и глухим от сдерживаемой злости. — Ты даже не дал нам шанса! Ты просто вырубил меня!

— Ты даже не удосужился объяснить нам свои действия, — мрачно сказал Апелий. — Просто сделал то, что считал нужным, и запретил нам вмешиваться.

— То есть, вы были готовы столкнуться более чем с двадцатью наемниками, но со мной — нет? И вас остановил запрет одного человека?

Разразился новый шквал обвинений. Я выслушал их молча, давая им выговориться. Когда поток обвинений начал стихать, я сказал:

— Хорошо. Вы высказались, теперь моя очередь. Я понимаю вашу злость, обиду. Вы чувствуете себя преданными. Но это лучше, чем если бы вы умерли. Кто считает, что его навыков было бы достаточно, чтобы остановить практиков, может выйти против меня на дуэли. Я докажу вам глубину этих заблуждений.

Тишина повисла в комнате. Никто не ответил.

— Молчите? Тогда давайте поговорим о том, что произошло благодаря мне. Во-первых, мы забрали яйцо дракона. И я вчера говорил с мастером Линем. Он подтвердил: секта не против вырастить из этого яйца дракона. И этим будете заниматься вы, — добавил я. Потому, что у меня на это нет времени, — Потому, что я вам доверяю. Во-вторых, за вчерашний день я успел разобраться, что за наемниками стоял Ян Стап. И он больше не представляет угрозы. Пока вы заламывали руки и сетовали на несправедливую судьбу, роняли слёзы и злились на меня, я помог отомстить. Но вы до сих пор недовольны и вините меня, я правильно понимаю?

Они молчали, но теперь взгляды обрели некую задумчивость. Практики переосмысливали произошедшее.

— Без меня вас бы покрошили техниками охотников, — продолжил я спокойно. — Но благодаря мне вы остались живы. Более того: теперь у вас есть шанс вырастить настоящего дракона. Это больше, чем кто-либо из вас мог бы представить. Советую вам хорошенько над этим подумать.

Тут вошла преподаватель, и мне пришлось занять свое место.

Во время занятия я быстро справился с заданием Мэй Лань, потом — справился с дополнительным заданием, и теперь сидел в аудитории, лениво водя пером по краю листа, рисуя не то бессмысленные каракули, не то узорчатую вязь.

Мысли снова блуждали. На этот раз я анализировал полученные от Ян Стапа знания, раскладывал по полочкам нужное и уничтожал то, что не пригодится.

Сожалел, что мне не удастся забрать органы дракона, даже несмотря на то, что я взял информацию о них у Ян Стапа.

Во-первых, органы должны отправиться в Лиангчжоу, мне же нужно в Вейдаде — и это важнее. Во-вторых, скорее всего ящики с ценным грузом по оговоренному адресу и не отправятся. Наёмники, узнав о смерти Ян Стапа, наверняка пересмотрят заключённый с ним договор. Скорее всего, они просто исчезнут из города, прихватив с собой его долю органов, общая стоимость которых тянет на тысячу, а то и полторы золотых.