Статьи, дневники, замыслы
Шрифт:
В смысле — названия, вышитого на черной широкой резинке белья.
— У нас правило, Король, — несмотря на явно дурное с похмелья настроение Влада, Дина не боится вступать с ним в перепалку. — Если вдруг ты забыл, я напомню: не смешивать секс и работу.
— Ты в курсе который час? — Грей то ли он еще не проснулся, то ли намеренно не обращает внимание на ее слова.
— О, прости, но я не нашла утром свою тачку и мне на ум пришло только одно место, где она может быть. Ты обещал, что Сухой пригонит ее на стоянку.
— Сорян. Каюсь. Блин,
— А может вот она этим займется? — Дина кивает в мою сторону, одновременно скрещивая руки на груди. Дает понять, что пока я здесь — пальцем об палец не ударит.
— Она — работа, — ворчит Влад, достает из холодильника маленькую стеклянную бутылку с минералкой и жадно выпивает ее до дна.
На меня при этом за все время ни разу даже не глянул, как будто я невидимка. Не то, чтобы я страдала от недостатка его королевского внимания, но чувствовать себя предметом интерьера радости тоже мало.
— Если она работа, то какого черта она делает у тебя в доме?! — В голосе Дины начинают прорезаться истеричные нотки. — В этом городе полно гостиниц, куда ее можно было поселить. Я могу организовать ей за пять минут хоть люкс. Любой! Хочешь, с видом на море? Или на исторический район? Или на ботанический сад?
До меня с опозданием доходит, что вторая часть ее ора обращена уже ко мне.
— Нет, не хочу, — говорю на глубоком мысленном вдохе. — Мне здесь нравится.
— Моя девочка, кажется, только что послала тебя на хуй, — ржет Грей.
И при этом его выдающиеся мышцы так перекатываются под смуглой кожей, что я чувствую себя летящей на свет бестолковой бабочкой — так хочется пожамкать, чтобы убедиться, что все это — настоящее.
— Ты прямо чертовски собой доволен, да? — скалится Дина, но на этот раз уже не так дерзко.
— Твоя тачка на стоянке, — добродушно напоминает Влад. — И ты, конечно, видела это когда шла сюда. Вопрос — ты точно приехала за тачкой или чтобы читать мне мораль? Потому что если второе — я немного не в том настроении, чтобы терпеть твой пиздеж.
Долго, секунд тридцать, они молча пикируются взглядами, но Дина сдается первой.
Вскидывает руки с видом человека, который уступил победу только потому что умнее, обещает не лезть к нему со своими «конченными советами» и вылетает из кухни с такой скоростью, которую просто невозможно развить на семисантиметровой платформе.
Выждав, пока спадет раскаленное после их ссоры напряжение, рискую подать голос.
— Мне жаль, что из-за меня…
— Ой, Нимфетаминка, да не пизди. — Несмотря на грубые слова, Грей в целом выглядит уже расслабленным и довольным жизнью. — Тебе же хотелось ее послать. А крепкий посыл на хуй никогда нельзя держать в себе — говорят, от этого случаются приступы неконтролируемой икоты.
Это, конечно, шпилька в мой адрес, которую я, собрав волю в кулак, оставляю без ответа.
— Я могу приготовить завтрак. — Не придумываю ничего лучшем, чем перевести разговор в безопасное русло. Из меня еще прошлый
— Валяй.
Мы медленно, как будто две части одного колеса, обходим стояку, меняясь местами. Теперь я возле плиты и холодильника, а Грей усаживается на один из барных стульев. Мне немного не по себе, что придется делать это под его присмотром, но краем глаза замечаю, что он снова погрузился в телефон.
У него даже холодильник внутри — как иллюстрация для рекламы. Даже баночки с йогуртом расставлены по цветам. Но на удивление, здесь есть все необходимое, чтобы приготовить хороший полезный завтрак: яйца, обезжиренные сливки, индюшиный бекон, черничный джем, арахисовое масло-кранч. И даже нетронутая упаковка тостерного хлеба.
Пока готовлю скрембл и наспех поджариваю замороженную овощную смесь, готовлю тосты: два ломтика хлеба, один смазываю арахисовым маслом, другой — джемом, между ними кладу сложенные в несколько раз аппетитно пахнущий бекон.
Делаю таких сразу много, сколько хватает хлеба, потому что скоро проснется Марина, а у нее по утрам всегда зверский аппетит — взрослый мужик столько не съест, сколько этот сонный «пылесос».
— Очень по-американски, — морщит нос Грей, когда ставлю перед ним тарелку с аккуратной горком скрембла из четырех яиц, овощи и тосты. — Ты правда положила туда бекон и долбаное варенье?
— Да, — не очень понимаю причину его удивления.
— Ну на фиг, Ань, ЖКТ нормальных людей не приспособлен переваривать такую адскую хуйню.
— Ну, в таком случае, Элвис правда был инопланетянином. — Вижу по его лицу, что он не понимает. — Это его любимые сендвичи: арахисовое масло, черничный джем, бекон. Все это лежало у тебя в холодильнике, я думала, ты знаешь.
Он молча откусывает кусок от тоста.
Сосредоточенно жует.
Кусает еще раз. А, разделавшись с первым, подтягивает тарелку поближе к себе.
Мы едим в полной тишине, не считая редких вкраплений разговоров Влада по телефону. Судя по его манере общения, грубить всем — это его стиль жизни. Мне хочется спросить, кто он на самом деле, но я боюсь услышать правду. Потому что, хоть я почти уверена в его криминальных связях, пока он сам в этом не признался — остается место для надежды, что я просто очень сильно себя накрутила.
— Это было охренеть, как вкусно, — довольный и сытый Грей собственными королевскими руками ставит грязные тарелки в посудомоечную машину.
Набравшись смелости, пока он в хорошем настроении, прошу дать мне телефон.
Мысленно готовлюсь услышать очередное едкое замечание, но он просто протягивает свой. Нет, не тот, который с легкостью отдал моей сестре — я уже поняла, что там у него нет ничего ценного. А действительно свой, по которому только что кого-то от всей души костерил за проблемы с пожарниками. Наверное, на бандитском сленге это тоже что-то значит.