Статьи разных лет
Шрифт:
Через год после смерти Маркса, как бы исполняя его завещание, в марте – мае 1884 года Энгельс создает одно из лучших своих произведений – книгу «Происхождение семьи, частной собственности и государства». В ней он развивает мысль об историческом характере определяющей роли способа производства. В предисловии к книге, говоря о соотношении двух видов производства – производства средств к жизни и производства самих людей, – он формулирует то положение, что в ходе исторического развития их соотношение изменяется и это приводит к качественным изменениям структуры человеческого общества. По существу Энгельс применяет здесь принцип историзма к основной концепции материалистической теории истории. Используя новые достижения науки (в первую очередь исследования Моргана), Энгельс фактически развивает одну из концепций (о видах производства), которую они с Марксом разрабатывали еще в «Немецкой идеологии». Вместе с тем, как показывал В.И. Ленин еще в полемике с Михайловским, Энгельс целиком и полностью остается
Вот это важнейшее место. «Согласно материалистическому пониманию, – пишет Энгельс, – определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны – производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой – производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими видами производства: ступенью развития, с одной стороны – труда, с другой – семьи. Чем меньше развит труд, чем более ограничено количество продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей». С развитием производительности труда общество, структура которого основана на родовых отношениях, сменяется обществом, в котором полностью господствуют отношения собственности и в котором «развертываются классовые противоречия и классовая борьба, составляющие содержание всей писаной истории вплоть до нашего времени» (т. 21, стр. 25 – 26). Так мысль, возникшая в конце 1882 года, достигает теперь своего полного развития.
Как видим, остро развитое чувство историзма сказывается и в подходе Энгельса к анализу определяющего фактора человеческого общества, и при определении им роли классовой борьбы. Тот же историзм характерен и для его воззрений на роль сознания в жизни общества. Но по существу тот же диалектический принцип историзма лежит и в основе знаменитого вывода Маркса о превращении науки в непосредственную производительную силу. Маркс сделал его в своей генеральной рукописи 1857 – 1858 годов – «Критика политической экономии», – той самой, в которой он пришел к своему второму великому открытию (теория прибавочной стоимости) и которая представляет собой первоначальный вариант «Капитала».
Маркс здесь установил, что по мере развития крупной промышленности складываются определенные материальные предпосылки коммунистической организации производства и всего общества. «Созидание действительного богатства становится менее зависимым от рабочего времени и от количества затраченного труда, чем от мощи тех агентов, которые… зависят, скорее, от общего уровня науки и от прогресса техники, или от применения этой науки к производству… Труд выступает уже не столько как включенный в процесс производства, сколько как такой труд, при котором человек, наоборот, относится к самому процессу производства как его контролер и регулировщик… Вместо того, чтобы быть главным агентом процесса производства, рабочий становится рядом с ним… Как только труд в его непосредственной форме перестал быть великим источником богатства, рабочее время перестает и должно перестать быть мерой богатства». При коммунизме «мерой богатства будет отнюдь уже не рабочее время, а свободное время». Все это – материальные условия, которые порождаются развитием крупной промышленности и которые взрывают основу буржуазного общества – капиталистическую частную собственность. Маркс подчеркивает, что современные средства производства – это «созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания». Их развитие является показателем того, насколько наука превратилась «в непосредственную производительную силу, и отсюда – показателем того, до какой степени условия самог'o общественного жизненного процесса подчинены контролю всеобщего интеллекта и преобразованы в соответствии с ним». При коммунизме процесс производства уже вполне превратится в «экспериментальную науку, материально творческую и предметно воплощающуюся науку» (т. 46, ч. II, стр. 213 – 215, 217, 221).
Формула Маркса о превращении науки в непосредственную производительную силу – не метафора, а научное описание реального процесса, который начался задолго до Маркса и принял столь бурный характер в наше время. Нетрудно понять, что этот процесс, являющийся одним из главных аспектов возрастания роли общественного сознания, ведет к глубокой перестройке всей структуры человеческого общества. Ведь не секрет, что именно производительные силы определяют производственные и в конечном счете все общественные отношения между людьми.
Безграничное и все ускоряющееся развитие науки в будущем, особенно в условиях коммунистического общества, Энгельс предвидел уже в своей ранней работе, в гениальных,
Отмечая в «Диалектике природы» то же явление ускорения, Энгельс писал, что с эпохи Возрождения «развитие науки пошло гигантскими шагами, ускоряясь, так сказать, пропорционально квадрату удаления во времени от своего исходного пункта, как бы желая показать миру, что по отношению к движению высшего цвета органической материи, человеческому духу, имеет силу закон, обратный закону движения неорганической материи» (т. 20, стр. 509). Мы уже видели, как во «Введении» к «Диалектике природы» Энгельс предсказывал такие успехи естествознания «в новую историческую эпоху», то есть при коммунизме, «что это совершенно затмит все сделанное до сих пор». Ту же мысль мы встречаем и в «Анти-Дюринге»: «Будущие исторические периоды… обещают небывалый научный, технический и общественный прогресс» (там же, стр. 359, 118).
Из понимания возрастающей роли науки вытекало важное следствие для теории пролетарской революции – необходимость использовать специалистов. Разработка данного вопроса – прямая заслуга Энгельса. К постановке его он пришел еще в 1851 году, размышляя над опытом прошедшей революции и пытаясь предвидеть вероятные трудности, с которыми может столкнуться революционное преобразование общества, пролетарская революция. С тех пор он неоднократно возвращался к тому же вопросу. В последний раз он затронул его в своем обращении к международному конгрессу студентов-социалистов, и оно воспринимается как завещание. «Пусть ваши усилия, – писал он 19 декабря 1893 года, – приведут к развитию среди студентов сознания того, что именно из их рядов должен выйти тот пролетариат умственного труда, который призван плечом к плечу и в одних рядах со своими братьями рабочими, занятыми физическим трудом, сыграть значительную роль в надвигающейся революции». И затем следует очень важное указание на одно из существенных отличий пролетарской революции от буржуазных, из чего сразу же становится ясно, почему, собственно, необходимо будет решить проблему специалистов: «Буржуазным революциям прошлого от университетов требовались только адвокаты, как лучшее сырье, из которого формировались их политические деятели; для освобождения рабочего класса понадобятся, кроме того, врачи, инженеры, химики, агрономы и другие специалисты, ибо дело идет о том, чтобы овладеть управлением не только политической машиной, но и всем общественным производством, а тут уж нужны будут отнюдь не звонкие фразы, а солидные знания» (т. 22, стр. 432).
Значит, дело опять-таки сводится к тому, что на место стихийного развития общества идет сознательное, планомерное, и уже всему обществу в целом, а не отдельным, обособленным производителям понадобятся самые различные специалисты, чтобы организовать все отрасли человеческой деятельности, осуществить экономическую централизацию и сознательное управление развитием всего человеческого общества.
Из глубокого понимания диалектики прошлого исторического развития вытекает предвидение диалектического развития будущего, коммунистического общества. Это касается не только роли сознания. Заслугой Энгельса является разработка многих аспектов этой диалектики будущего. Сюда относятся: понимание того, что будущее, коммунистическое общество не есть нечто раз навсегда данное, что оно будет постоянно изменяться и развиваться; принципиальный отказ от каких-либо раз навсегда данных, готовых решений относительно будущего: отказ от бесплодных попыток предвидеть детали этого будущего общества; осознание глубокого отличия будущего, коммунистического общества, его «непохожести» на существующее, буржуазное и т.д. Вот некоторые типичные высказывания на этот счет, относящиеся к последним годам Энгельса (некоторые из них стали известны сравнительно недавно):
– Партия, к которой я принадлежу, не выдвигает никаких раз навсегда готовых предложений. Наши взгляды на черты, отличающие будущее, некапиталистическое общество от общества современного, являются точными выводами из исторических фактов и процессов развития и вне связи с этими фактами и процессами не имеют никакой теоретической и практической ценности (1886).
– Так называемое «социалистическое общество» не является, по моему мнению, какой-то раз навсегда данной вещью, а как и всякий другой общественный строй его следует рассматривать как подверженное постоянным изменениям и преобразованиям (1890).