Ставка на выбывание
Шрифт:
— Каким образом? Не представляю. Тебя же съедят.
— Подавятся.
— Виталя, а как?.. Мы же не можем просто тихонечко расписаться… с другой стороны, свадьба должна быть праздником. Свадьба — все-таки знаменательное событие, — задумчиво рассуждала Маша. — Это день рождения семьи.
— Очень знаменательное, — улыбнулся ее сомнениям. — Придумаем что-нибудь. Звони матери.
— А если мама сейчас начнет мне вопросы задавать?
— Ты же звонишь ей, чтобы на ужин пригласить.
— Ты
В следующую субботу, ожидая маму к ужину, Маша страшно волновалась. Ее охватило торжественное волнение, которое сопровождает все важные события в жизни. Все-таки не права она была, когда сказала, что семья рождается в день свадьбы. Нет, семья рождается в день знакомства жениха и матери. От того, как они друг друга почувствуют, увидят и поймут, зависят их дальнейшие взаимоотношения. Ни в Витале, ни в матери она не сомневалась, но люди бывают так непредсказуемы. Как там Бажин сказал… Люди — всего лишь люди.
— Ах, ну и октябрь в этом году! Начался… и моросит, и моросит! — Алла Александрова появилась шумно, энергично и непосредственно.
— Мамочка, я так рада тебя видеть, так соскучилась! — Маша крепко обняла мать и поцеловала в щеку.
— Наконец-то я дождалась, что и про меня вспомнили, — иронично кольнув дочь, сняла с шеи широкий шарф и глубоко вздохнула, словно объемное полотно мешало дышать полной грудью.
— Ой, мама, перестань.
И мама «перестала». Усмирив искрящуюся улыбку на ярких губах, она посмотрела на Бажина. Выдержала четкую и продуманную паузу,
пережидая ту минуту, которая следует после первой радости. Виталий улыбнулся. Не ради приличия и добрых манер, а невольно, потому что в чужом лице увидел для себя что-то знакомое и понятное. В ее темных блестящих глазах он увидел молодое любопытство. Живость и искренность.
— Безмерно рад нашему знакомству.
— И я, — засияла женщина.
— Что это? — спросила Мария, заметив в руках матери закрытую плетеную корзинку.
— Презент.
— Ох, мама, эти твои презенты…
— Это не тебе, без меня не открывай.
— А хотите, я покажу вам сад? — неожиданно предложил Бажин.
Женщина, услышав предложение Виталия, снова набросила на шею шарф.
— Хочу. С огромным удовольствием.
— Машенька, узнай у Надежды Алексеевны, все ли готово к ужину. А мы с твоей мамой пока прогуляемся.
— Под дождичком? — Машка приподняла бровь.
— Ничего, — Бажин взял зонт из зонтницы, — я думаю, мы не растаем.
Виталий и Алла Давыдовна вышли из дома, а Мария, полная новых волнений, направилась на кухню.
— Мама с Виталей решили прогуляться перед ужином, —
Сегодня дождь не дождь, а водная пыль. Липнет ко всему. Оседает. Туманит окна.
— Жалко, что на улице уже холодно, а то так прелестно было бы посидеть на террасе, — с сожалением сказала Надежда.
— Да.
— Ну, пусть прогуляются, а мы пока стол накроем. Да, Машенька?
— Конечно, — задумчиво отозвалась Мария.
— Машенька, мне кажется, или ты нервничаешь? — снова доброжелательно спросила Надя, загремев тарелками.
Маша, словно выведенная звуками из своего состояния, засуетилась: тоже начала переставлять посуду на столе.
— Нервничаю.
— Почему?
— Сама не знаю.
— По-моему, они поладили, — сказала Надежда Алексеевна, глядя в окно.
Маша проследила за ее взглядом и опешила. Ее мама шла под ручку с Бажиным, иногда взмахивая свободной рукой и что-то оживленно ему рассказывала. Он посматривал на нее с явным интересом. Прислушивался.
— Господи, мне даже страшно представить, что она там ему рассказывает, — прошептала она.
— Почему?
— Вы не знаете мою маму. Это… это же ядерная бомба. Никогда не знаешь, что у нее в голове. Никогда. И она…
— Что?
— Не стесняется в выражениях. Нет, я не про мат и грубость, — поспешила ответить на понимающую улыбку Надежды. — Мама бывает слишком прямолинейной. Хотя о чем это я, — вздохнула, обреченно махнув рукой, — они точно поладят.
— Ты нервничаешь, потому что для тебя это все важно. Не нервничает тот, кому на все наплевать. Даже я немножко нервничаю.
— Правда? — Машу приятно удивили эти слова Нади.
— Конечно. Виталий Эдуардович мне как сын… можно сказать, — смутилась она, — а тут такое событие. Я тоже переживаю… чтобы всем угодить, чтобы всем всё понравилось.
— Тебе не нужно за это переживать. Давай накроем стол.
— И тебе не нужно волноваться в твоем положении, — заботливо напомнила Надежда. — Вы собираетесь мамочку обрадовать?
— Да, собираемся. Боже, как я хочу увидеть ее лицо, она точно этого не ожидает, — развеселилась Машка.
Они накрыли на стол. Сверкающий хрусталь, фарфоровые держатели для салфеток, свечи и живые цветы, все было красиво и празднично. Теперь Маша поняла стремление Виталия провести этот вечер дома, а не в ресторане. Действительно, ну что этот ресторан, даже самый дорогой и шикарный? Нейтральная территория, открытая для холодка официальности. Пришли и ушли, словно чужие. А дома тепло, уютно. Наденька прекрасно готовила, у нее любые блюда — просто пальчики оближешь. И все по-домашнему. Все с любовью, что ли.