Стая
Шрифт:
Браслет был очень красивый. Таня не сильно разбиралась в золоте и видах плетения, но этот выглядел дорого и массивно.
— Друзья подарили. Вношу поправки: колеса-душ-супчик, — сказал Денис и ушел в ванную.
— Да что ты!.. Друзья… — хмыкнула иронично Татьяна. — Заливай побольше. — Она поднесла украшение ближе к глазам, рассматривая гравировку на пластине, соединяющей звенья.
— Так кто тебе подарил браслетик? — ухмыляясь, спросила сестра, когда Денис вернулся, приняв почти человеческий вид.
— Я тебе уже сказал, — недовольно проговорил брат
— Угу. «Я буду всегда держать тебя за руку. Ю»?
— Что? Что ты сказала?
— Там так написано. А ты не видел? — Таня перевернула пластинку. — У нас появилась загадочная «Ю»? Юля?
— Хороша Юляша, да не наша, — проворчал и присмотрелся к пластине. И, правда. На ее внутренней стороне была гравировка именно с теми словами, которые произнесла сестра.
Твою ж мать… эту Юлю!..
От этой романтики у него мороз по коже пробежал, и лицо исказилось гримасой. Таня с блаженной улыбкой защелкнула браслет на его правом запястье, не обратив внимания на выражение лица брата. А если она и заметила, то списала все на головную боль.
Однако, таблетка-то, видать, была сильнодействующая. И боль уже начала отпускать. Потому вчерашние чувства снова охватили с новой силой. А эта дурацкая надпись только добавила жару.
— Классно! — Сестра все еще находилась под впечатлением. — Это так романтично!
Еще одна!.. Свихнуться можно от этих вздохов.
Легкий куриный суп, который Таня, само собой, сварила с любовью, абсолютно не вызывал аппетита. Вкусовые ощущения будто атрофировались. Зато душевные бунтовали. В голове звенели обрывки фраз вчерашнего разговора. Притупленное алкоголем чувство вины внезапно ожило.
Что в первый раз девку отшивал? Нет, не в первый. Даже не во второй. Но никогда такого не испытывал. Не чувствовал такой горечи во рту, как после разговора с Юлей.
Как ее прогнать теперь и чем запить, эту горечь?..
Он уже давно полагал, что не ломался под обстоятельства, не вставал перед ними на колени, а, максимум, прогибался, стараясь обернуть их полезной для себя стороной.
Он хотел стать кем-то, пусть даже такими сомнительными способами, какими действовал сейчас; хотел покупать, а не продаваться. И вчера твердо был уверен, что поступает правильно. И дело не только в том, что она, девочка с серо-зелеными глазами, внезапно встала у него на пути, мешая идти к намеченной цели. Как ни крути, стоило признать, он не имеет права на отношения с Юлей.
И как бы ни хотелось… И если где-то далеко-далеко, на самом краю сознания допустить…
Юля это не запретное яблоко. Юля — это ящик Пандоры.
ГЛАВА 25
— С Пашей чего? Рентген делали? — спросил Денис у Стаса Шаповалова, столкнувшись с ним у входа в спорткомплекс.
Сам Шаурин почти весь день проторчал у Монахова и только сейчас смог вырваться, чтобы заехать в клуб и обсудить с парнями текущие дела. К концу декабря началась какая-то безумная гонка. Хотя, пожалуй, дело это обычное. Люди, по обыкновению своему, все, что
— Да, трещина в ребре.
— Хорошо. Хорошо, что только трещина, а не перелом. Пусть валяется у Семеныча в больнице. В эту жеребьевку он все равно не попал, а следующие бои только после Нового года. Успеет на ноги встать. Тебе он как вообще? Что сам думаешь?
— Он тяжеловат.
— Вот и мне так кажется. Посмотрим еще. Зайду сейчас к вам.
За дверями клуба друзья разошлись. Стас отправился в спортзал, а Денис к себе.
Не ожидал он, что застанет в кабинете Юлю. Конечно, такая вероятность существовала. Но за последний месяц виделись они всего несколько раз, и то мельком — дома у Монахова. Один раз разговаривали. Если можно назвать разговором его сухое «с днем рождения» и ее холодное лаконичное «большое спасибо». Цветы, белые розы, она приняла с вежливой улыбкой, на подарок даже не взглянула. Да это и не имело никакого значения.
Юлькин день рождения состоялся десятью днями позже, чем его собственный. Дениса не приглашали, его присутствие было обязательным. Праздновали в ресторане, гостей собралось много, большую половину из которых Денис не знал. Уверен, что и Юля до этого момента не имела о них представления.
Выбрать для нее подарок оказалось невероятно трудным делом. Что подарить девочке, у которой есть все?
При мысли о чем-то безликом и ничего не значащем его мужское самолюбие бунтовало — золотое украшение жгло правое запястье. Гравировка откровенно коробила, но браслет не снимал. Хотя у самого от такой романтики челюсти сводило, и мелкие волоски дыбом становились. Это было так по-детски, так наивно и трогательно. Но так в ее стиле…
Подарить же что-то значимое и дорогое — не мог. Права не имел. После долгих размышлений сошелся на золотом кулоне. Подарок не оригинальный и в том ворохе коробок и коробочек, который Юля получила от гостей, могло быть с десяток точно таких же кулонов.
Больше за весь вечер они не обмолвились ни словом. Кажется, все получилось так, как он хотел, так как нужно, но в душе образовалась ледяная пустота.
Дела и заботы закрутили, как в воронку: работа, покупка квартиры, ремонт…
И сейчас необычным выглядело не само присутствие девочки, а то, что лежала она, вжимаясь лицом и всем телом в спинку дивана. Безусловно, слышала она, как он вошел, но не повернулась, только плечами вздрогнула, тихонько пошевелилась и снова замерла.
Увидев ее, Денис неловко остановился, немного замешкавшись от нахлынувших разом чувств. Так давно не видел Юльку, что радость тут же налила теплом продрогшее с мороза тело, а тоска, спрятанная где-то очень глубоко, начала рваться наружу.
Прикрыв дверь, он прошел по темно-зеленой, как сукно на бильярдном столе, дорожке, лежащей между диванами. И теперь понял, что его смущало, — ее болезненная поза. Виделись в ней принужденность, неестественность. Совсем непохоже, что девочка завалилась просто отдохнуть.