Стажер магического сыска
Шрифт:
— Первый раз в нашем заведении? — спросил незнакомец.
Глеб посмотрел на него. Высокий и худой, брюнет с тонким бледным лицо. Лет может двадцати пяти или тридцати. Причёска, уложенная волосок к волоску, костюм, сшитый точно по фигуре, и идеально завязанный узел красного галстука, выдавали в нем то ли модника, то ли максимального педантичного человека.
— Первый, — кивнул Глеб, отпивая виски.
— Разрешите представиться, — сказал незнакомец. — Рубченко, Константин Сергеевич. К вашим услугам.
— Буянов, Глеб Яковлевич.
Рубченко чуть склонил
— Не видел вас в городе раньше. Вы здесь проездом?
— Недавно приехал, — коротко ответил Глеб.
— По рабочим вопросам или исключительно туристический интерес?
— Не думал даже, что в Парогорске что-то может заинтересовать туристов.
Рубченко очаровательно рассмеялся. В нём было что-то располагающее, как в той редкой породе людей, которых знаешь от силы пять минут, но будто дружишь уже целую жизнь.
— Я здесь по работе, — сказал Глеб, допивая виски и отодвигая стакан.
— Любопытно. Дайте угадаю. Вы… Художник? Или журналист? Мне кажется, вы человек творческой профессии.
— Можно и так сказать, — ответил польщенный Глеб. — Я сыщик.
— О-о-о, — уважительно протянул Рубченко. — Тогда следующий бокал за мой счёт. В знак уважения к тем, кто оберегает покой нас, простых граждан.
Глеб, хоть и не показал ещё себя сыщиком и в малой доле, тем не менее почувствовал что-то, что можно было бы описать, как «профессиональную гордость».
— Благодарю, Константин Сергеевич. Ваше здоровье, — сказал он, отпивая новую порцию виски.
— Польщён видеть в «Авроре» сотрудников полиции, — снова склонил голову Рубченко. — Всегда был бы рад видеть их здесь, как можно чаще.
Он снова дружелюбно улыбнулся и спросил:
— А вы сами, как, играете?
— Играю, — гордо ответил Глеб, — и весьма неплохо.
— Прекрасно, — кивнул Рубченко, — что предпочитаете? Рулетка? Штосс? Бостон?
— Предпочитаю покер.
Он снисходительно ухмыльнулся, что такое, дескать, ваш штосс, когда есть покер? Константин Сергеевич уважительно покачал головой.
— Игра американских ковбоев? Как же, как же, наслышан. Жаль, у нас в России пока что особо не прижился. Но, надеюсь, с годами любителей этой игры будет всё больше. Как знать, возможно, именно вы и сумеете заразить парогорское общество покером.
— Это вряд ли. Я в последнее время мало играю, — покривившись, ответил Глеб.
— Очень жаль это слышать, — в голосе Рубченко слышалось не наигранное разочарование. — Понимаю, конечно, оклады в полиции не так высоки, как хотелось бы, а всем нам надо думать о своих семьях. Пожалуйста, примите этот маленький подарок в знак уважения.
Он положил на барную стойку золотистую фишку с черной цифрой «100» в середине.
— Можете разменять её на сто рублей, — пояснил Рубченко. — И сыграть на эту сумму. Либо просто потратить её на виски. Как вам будет угодно.
Глеб мысленно присвистнул. Насколько он успел понять, в здешнем мире сто рублей это его оклад за целый месяц.
— Я не могу принять такой подарок, — сказал он, с трудом оторвав взгляд от фишки и стараясь не прислушиваться к ходу карточной игры
— Прошу, — мягко сказал Рубченко, прикладывая руку к сердцу. — Не откажите знаку моего уважения к вам. Просто маленький презент вам, Глеб Яковлевич, как новому гостю моей «Авроры».
— Вашей? — переспросил Буянов.
Рубченко скромно улыбнулся.
— Да, это заведение принадлежит мне. Так что я могу себе позволить угостить своего гостя. Сделайте мне одолжение. А сейчас прошу прощения, вынужден откланяться.
Он встал, поклонился, махнул кому-то вдалеке и ушёл. Фишка осталась лежать на барной стойке. Глеб поднял её, хотел всё-таки вернуть Рубченко, но тот уже скрылся где-то в толпе. Он покрутил фишку в пальцах, вспомнив это давно забытое ощущение. Положил обратно на гладкую отполированную поверхность стойки.
— Разменяете? — спросил он у бармена.
Тот, не моргнув и глазом, забрал фишку и выложил перед Глебом двадцать купюр по пять рублей. Тот допил третий стакан виски, расплатился за выпивку, собрал банкноты и убрал в карман.
Встал со стула, решил немного пройтись по залу и осмотреться. В голове от выпивки приятно шумело, по всему телу растекалось тепло и чувство умиротворения. Курили здесь буквально все, да так, что под потолком висело целое облако табачного дыма. На фишки играли только в рулетке, за карточными же столами игра шла на живые деньги. Глеб ненадолго остановился возле одного, пытаясь понять правила и следя за тем, как пухлые пачки банкнот постоянно двигаются по столу, меняя владельцев.
Чем чёрт не шутит? Что если и вправду сыграть? Что он теряет? Деньги шальные, возвращать их никому не надо. А он тут, возможно, единственный профессионал из всех. Кто-то проигрывает гигантские суммы просто от скуки, кто-то вообще не понимает, что делает, надеясь просто на слепую фортуну.
Но Глеб-то опытный игрок. Математика, психология, отличная память… Всё это будет неоспоримым преимуществом. И если выиграть достаточно большую сумму, можно будет послать ко всем чертям эту злобную мегеру Витольдовну, со всеми её приказами и учительскими отчитываниями?
Можно будет жить в своё удовольствие, зарабатывая только игрой. Может, вообще махнуть в столицу? Или прикупить себе небольшое имение с вишневым садом, да и жить вдали от этого горького воздуха Парогорска?
От всех этих грандиозных планов его отделяла только сущая мелочь. Выиграть. Потягивая виски, Глеб неспешно обошёл зал и к своей безмерной радости нашел один стол, за которым играли в покер. Он встал чуть в стороне, и некоторое время следил за игрой местных.
Зрелище, конечно, с точки зрения профессионала, к которым причислял себя и Глеб, было удручающее. Размеры ставок выбирались, очевидно, только велением сердца, заходили в игру с такими картами, которые он бы сбросил сразу же. Зато деньги… Деньги ездили по зелёному сукну огромные. Буянов не смог унять в себе желание, немедленно показать, как надо играть. Против здешних игроков он будет как футболист, который решил ради смеха поиграть с малышнёй. Он сел за стол и начал играть.