Стажер магического сыска

Гладкая Юлия Борисовна

Глеб не знал, сколько продолжалось его излечение, но когда кот ушёл, и он вновь ощутил себя, боль исчезла. Да, он чувствовал слабость. И ещё очень хотелось пить и есть, но в целом скажи ему «встань и иди», так встал бы и пошёл.

Чуть морщась, он сел на кровати и тут же увидел, что в угловом кресле сидит целитель. Лицо его посерело, усы уныло свисали. Казалось, мужчина постарел лет на десять. Рядом с ним, поджав губы, стоял Айболит, измеряя пульс и недовольно качая головой:

— Шибко поистратился, голубчик, шибко, оставил

бы как есть, может и сам бы выкарабкался.

— Нет, — вяло отозвался целитель, — там скверно было.

— Скверно, а теперь вам нехорошо. Ну, Анна Витольдовна, что делать будем?

Начальница вздохнула и вышла из комнаты, оставив мужчин.

— Что случилось? — спросил Глеб, прикидывая может ли он встать. — Я могу чем-то помочь?

— Больше не умирайте, — проворчал Айболит. — Тогда другим людям не придётся собой рисковать.

— Понял, — кивнул Глеб ощущая дрожь в теле. Значит он и впрямь был на волосок от смерти.

Тут вернулась Анна, держа ампулу с синим содержимым:

— Вот, держите. Из личных запасов.

— Что же, обычно я против этого концентрата, но сейчас без него никак, — вздохнул Казимир Игнатьевич и, приняв из рук Анны ампулу, принялся готовить шприц для инъекции.

Глеб с интересом следил за происходящим, не смея задавать вопросов. Рядом с ним неслышно сел кот и шёпотом сказал:

— Напугал ты нас всех, а особенно конечно меня. В другой раз, если соберёшься помирать, предупреждай, я хоть в сторону отойду.

— Обещаю, — так же тихо ответил ему Глеб.

Айболит, тем временем, ввел в вену целителю странное лекарство и тот прямо на глазах стал прежним. Исчезла серость, темные круги под глазами. Руки больше не дрожали, да и в целом теперь Феофан Лукич дышал силой и энергией.

— Ах, славно, — заявил он, вскакивая с кресла. — Однако ж, обед не менее чем из трёх перемен мне прямо жизненно необходим.

— За мой счет, господин целитель, — улыбнулась Анна, протягивая Феофану несколько купюр.

Глебу стало стыдно. Выходит, его не только вылечили, но еще и оплатили лечение, а чем он может ответить?

Будто читая его мысли, Анна обернулась:

— Надеюсь, более Глеб Яковлевич не станет создавать подобные проблемы и все мы сможем жить спокойно, так ведь?

— Всё так, — кивнул Глеб. — Простите, постараюсь больше не умирать, а деньги я отработаю, и всё верну.

— Вот и славно, голубчик, вот и славно. — Айболит закрыл саквояж, подал цилиндр коллеге и оба врача покинули квартиру, обсуждая куда пойти потрапезничать.

Анна поводила их и, вернувшись, заявила с прежним льдом в голосе:

— Свежая сорочка на стуле, сюртука, увы, нет. Жду в столовой, вам тоже поесть необходимо, а уже после поедем в участок. Кроме меня ни у кого нет права распоряжаться жизнями моих сотрудников, — и тут же начальница добавила, обращаясь к коту: — Порфирий, вас тоже жду, сейчас тунец принесут, отобедаете с комфортом.

— Приятно видеть, когда

человек держит своё слово, — заурчал кот, спрыгивая и направляясь к Анне. — Идёмте, подождём курьера вместе.

Порфирий и Анна покинули комнату. Глеб еще несколько секунд не двигался, как бы пытаясь принять всё пережитое. Но тут же решил, что подумает об этом позже. Встав с кровати, он принялся одеваться. Затем, глядя в зеркало, пригладил волосы и решив, что лучше выглядеть уже не будет, последовал за Анной.

В светлой комнате, где у одной стены стоял массивный кожаный диван, а у другой рельефная этажерка с парой фото в рамках, прислуга уже накрыла на стол.

Анна расправила салфетку и, положив её на колени, вопросительно взглянула на Глеба. Тот улыбнулся, потянул на себя стул и когда тот скрипнул ножками по паркету, поморщился.

— Извините. — Он сел по правую руку от начальницы, прикидывая с чего начать. Впрочем, вопрос решился сам собой. Неприметная женщина в тёмной одежде и белом фартуке налила из фарфоровой супницы наваристый бульон и поставила тарелку перед Глебом.

— Вы к супу пирожки берите. Или сразу к биткам из курицы приступите? Тогда зелёный горошек и всенепременно салат положите, — посоветовала Анна, принимаясь за суп.

— Благодарю. Начну с супа, пожалуй, — Глеб попробовал первую ложку и сам не заметил, как опустошил тарелку, а все та же прислуга молча наполнила её ещё раз, не забывая подкладывать пирожки.

Второе тоже исчезло, точно и не было. Глеб, пожалуй, впервые ел такую вкусную еду, не похожую ни на что из того, что он пробовал и в этом и в своём мире.

— Пунш мороженный из морошки попробуйте. Крайне рекомендую, — заявил Порфирий, запрыгивая на свободный стул и облизываясь так сладко, что стало ясно, тунец уже съеден. — Прентаньер откушали? А биточки пожарские из кур? Согласитесь, уж больно они замечательные, я еще филе из судаков, да с белыми грибами уважаю, и вам крайне советую, ежели до тюрбо с густым соусом доберётесь или, скажем, ростбифа. То тоже вкушайте не задумываясь, я плохого не посоветую.

Глеб только кивнул, соглашаясь с котом. Он бы попросил ещё порцию котлет, да и салата, но ощутил, что лопнет.

— Пейте кофий и едем, — велела Анна.

Сама он уже поднялась из-за стола, и Порфирий Григорьевич тут же вытаращился на Глеба, как на прокаженного.

— Встань, дубина, когда дама поднялась, — зашипел он видя, что тот не понимает его намёков.

Глеб послушно вскочил со своего места, стул с грохотом упал и Анна, усмехнувшись его неловкости, прошла мимо, холодная, как снежная королева. Глеб проводил её взглядом. Он помнил, как дрожал голос начальницы, пока его врачевал Айболит. Что же, не такая уж она и ледяная, какой хочет казаться. Впрочем, всё это было не важно. Впереди их ждала работа. Глеб очень надеялся, что в неё входит арест этой мрази Морозова, который едва не прикончил его в лесу.