Стажер магического сыска

Гладкая Юлия Борисовна

Когда была глубже разрыта могила, которую нашли Глеб и Анна, оказалось, что скелет принадлежит женщине. Это подтверждали и характерные особенности ауры и поблёкшее от времени и непогоды ситцевое платье. Рядом с ней, буквально в полуметре, нашлось последнее пристанище ещё одной женщины. Затем ещё одной. И ещё и ещё…

Глеб, которому только и оставалось, что молча наблюдать, как из-под земли достают всё новые останки, старался глубоко дышать и по возможности смотреть куда-то в сторону. Если бы оказался хоть чуточку, на самую капельку менее везучим — он и сам бы оказался рядом с этими скелетами, прикопанный под полуметром

плотной сырой земли. Рядом стояла Анна, будто капитан на палубе во время шторма, заложив руки за спину, хладнокровно наблюдая за ведущимися работами.

К ним подошёл Кузьма Макарович, отряхивая руки.

— Нашли пока что девять единиц останков, — произнёс он так спокойно, словно каждый день чем-то подобным занимается. — Продолжаем работать, может и ещё кого обнаружим. Но сейчас, кого извлекли, судя по одежде и длине волос — все останки принадлежат женщинам. Взрослым женщинам, — зачем-то уточнил он. — Кто-то подольше лежит, кто-то поменьше. Но все аккурат лежат, в рядочек. На несчастный случай такое не спишешь.

Злобно прибавил он, сплюнул, ругнулся и, сняв фуражку, перекрестился.

— Теперь ясно, что так ревностно охраняли люди Морозова, — сказал Глеб, всё ещё чувствуя какую-то странную смесь злобы и вины, что ему повезло больше, чем этим несчастным женщинам.

— Те возможно и не догадывались, что именно стерегут, — резонно парировала Воронцова. — Могли просто получить задание охранять дом от незваных гостей любыми методами. Включая физическое устранение. Впрочем, это мы ещё выясним. Идёмте взглянем, Глеб Яковлевич.

Усилием воли Глеб заставил себя подойти ближе к приметному толстому стволу старой потрескавшейся сосны, у подножия которой на брезентовых плащах лежали девять перепачканных землёй скелетов. Айболит, с зажатой в зубах трубкой, окончил осмотр одного из тел, поднялся, отряхивая руки.

— Что можете сказать по первичному осмотру, Казимир Иннокентьевич? — спросила Воронцова.

— Ничего особо интересного, — ответил тот, пыхнув облачком тёрпкого дыма.

Глеб увидел, как на одном из черепов в налипшей грязи копошится жирный червь и крепко стиснул зубы, пытаясь подавить рвоту.

— При беглом осмотре не видно ни огнестрельных ранений, ни особо заметных повреждений, которые могли бы привести к летальному исходу, — продолжил тем временем врач, не обращая внимания на побледневшего Глеба. — Правда, на некоторых костях мне удалось рассмотреть тонкие надрезы. Возможно, жертв зарезали ножом. В этом случае причина смерти — банальная кровопотеря. Впрочем, окончательные заключения буду делать по каждому телу отдельно, когда исследую их в тишине и спокойствии, у себя в прозекторской.

— Разумеется, Казимир Иннокентьевич, — кивнула Воронцова. — Благодарю, сейчас этого более чем достаточно.

Доктор приподнял шляпу и отошёл в сторону, давая им рассмотреть останки. Анна подошла ближе, расправила плечи, подняла подбородок.

— Что вы видите, Глеб Яковлевич? — спросила она.

Тот сделал глубокий вдох и медленный выдох. Это всего лишь мертвецы. Как на рисунках в учебнике по биологии. Только настоящие и прямо перед глазами. Вот и вся разница.

— Девять трупов, — откашлявшись, начал он. — Все женские, судя по платьям. У всех тёмно-каштановые волосы. Все примерно одного телосложения. Значит, выбирает жертв неслучайно. В этом есть какая-то система. Возможно, все они при

жизни напоминали Морозову какую-то женщину, которая его обидела. Мать, первая несчастная любовь или любовница, заразившая нехорошей болезнью. Вероятно, не может отомстить той и вымещает злобу на схожих внешне.

Он взял паузу, пытаясь припомнить, на что ещё обращали внимание герои всех детективных сериалов, которые он смотрел. Воронцова поправила выбившуюся прядь волос, одобрительно кивнула:

— Продолжайте.

Глеб задумчиво прикусил губу. Если начальница так уверена, что есть ещё что сказать, значит, он что-то упускает. Он перевёл взгляд на Воронцову, затем обратно на женские останки.

— У них у всех очень короткие и открытые платья, — наконец озарило его.

— Открытые и дешёвые, — кивнула Анна. — Что это нам говорит?

— Они все были… Проститутками?

— Либо были нарочно одеты под проституток. Не будем ничего безапелляционно утверждать, пока не установлены личности погибших.

— Возможно, Фёдору Романовичу доставляло особенное удовольствие одевать несчастных под продажных женщин? — подхватил Глеб.

— Возможно, — согласилась Анна. — Хотя и его непосредственную причастность к убийствам ещё предстоит доказать. Пусть у меня и нет сомнений, что это его рук дело, однако, мы должны соблюдать беспристрастность и собрать доказательную базу.

— Какую ещё базу? — возмутился Глеб. — Его люди стреляли в меня, чудом не убили! Они охраняли целое кладбище, которое тут устроил Морозов, дело яснее ясного! У этой сволочи руки по локоть в крови.

— Спокойнее, Глеб Яковлевич, спокойнее, — осадила его Анна. — Рассуждайте с холодной головой, а не хватайтесь за саблю. Нам нужны доказательства. Я жду от вас действий, соответствующих вашей должности полицейского, а не самоназначенного народного мстителя. Итак, я вас внимательно слушаю?

Глеб сердито фыркнул, затем всё-таки призадумался.

— Тут много трупов. Они все не могли разом исчезнуть бесследно. Значит, есть свидетели, которые могут что-то знать. Родственники, друзья, коллеги по непростому бизнесу.

— Наконец-то, — начальница чуть улыбнулась уголком губ. — Вы начали рассуждать здраво, Глеб Яковлевич. Займёмся опросом возможных свидетелей.

Они потратили весь день, но расспросы, казалось, не дадут результата. Они побывали в запущенных притонах и дорогих салонах, общались с невероятной красоты девушками и скользкими типами, украшенными ножевыми шрамами, но везде встречали один и тот же ответ — «ничего не знаю».

Уже давным-давно стемнело, когда наконец какая-то девица, накрашенная так, что больше походила на куклу, наконец махнула рукой, после долгого размышления.

— Вот туда вам сходить надо. На втором этаже там Таня живёт. Татьяна Алексеевна… нет, не помню фамилию.

— Почему вы решили, что она что-то знает?

Девица безразлично пожала плечами.

— Выглядит так, — сказала она, — словно столкнулась с чем-то жутким лицом к лицу. И всё забыть не может.

Дом, на который им указали, выглядел, будто заброшенный. Странный симбиоз кирпича и дерева уже весь покосился, грозясь в любой момент завалиться набок и рассыпаться в крошку. Глеб и Анна поднялись по скрипучим прогнившим ступенькам на второй этаж. На стук в дверь изнутри послышался осторожный шорох, словно промелькнула мышка.