Стекло и дерево
Шрифт:
Итак, дамы А, В и С с перепачканными лицами сидят и смеются. Внезапно А соображает: почему В не понимает, что С смеётся над ней? – О Боже! Они смеются надо мной!
Формально: если я, А, не выгляжу смешной, то В должна рассуждать так: если я, В, не выгляжу смешной, то С не над чем смеяться. Так как В, так не рассуждает, то, следовательно, я, А, выгляжу смешной!
– К чему вы всё это?
– По индукции, – невозмутимо продолжил Владимир, взяв в руку мел, начал чертить на доске, – В(п+) ситуации А рассуждает: если я не выгляжу смешной, то В, С, образуют n-ситуацию и В должна перестать смеяться, но этого не
– Хорошо, Владимир Сергеевич, суть разложения эмоции на математические составляющие понятна, а вот всё-таки шизофрения как?
– Стекло и дерево! – подал голос Рим с разрешения Председателя.
– Понятия, указывающие на хрупкость эмоций при шизофрении. В то же время признаки мышления у больного совсем не страдают, поэтому рассуждения для шизофреника даже более актуальны, чем для здорового человека.
– А всё-таки, – сказал оппонент Любимова, – математик прекрасно всё доказал, его поняли коллеги, но как вот нам разобраться в нагромождении формул? Где, собственно, возможность обратимости состояния?
– В основе лежит положение, – Рим взял мел и начертил на доске большие буквы, – А – В, Где А – состояние до болезни, В – во время приступа психоза. Затем появляется С. Больной человек переходит в другое состояние, затем становится здоровым. Стало быть, А – С! Поскольку А равно В и С, то эти величины равнозначны: А = В = С.
– Владимир Сергеевич! Аксиома, приведённая вашим коллегой, вполне помогает уяснить сущность обратимости психоза, как особого состояния личности, но хотелось бы ознакомиться с сущностью неприемлемости обычных методов терапии!
– Доказательство положения разбивается на две части: алгеброарифметическую и аналитическую.
– Я предполагаю, что наши коллеги-психиатры немного заскучали от нашей беседы! – сдалась Зельма Яковлевна. – Больше вопросов не имею.
– А мне вот, Рим Николаевич, хотелось бы уточнить, – Евгения Евгеньевна подала реплику из зала, – упомянутое вами Евклидово кольцо, оно всё-таки кольцо?
Сэм аж засвистел:
– Нонсенс! Нонсенс!!!
Председатель призвал к порядку. Рим ответил: – Безусловно. Это абсолютно гармоничное положение! В Евклидовом кольце псевдонорма обязательно является строгой, а само по себе оно является кольцом главных идеалов. Но самое важное для нас – это выполнение основной теоремы арифметики в любом Евклидовом кольце!
– Пожалуй, нам всем стоит засесть за математику, – улыбнулся Председатель.
После прений прозвучали положительные отзывы о работе. Затем Председатель спросил:
– Итак, мы заслушали все стороны, а также выводы высокой комиссии, какие будут предложения?
– Докторская! – чётко отрапортовали математики. Врачи зашушукались.
Рим обомлел. Вот это новость. Ему вообще – ничего?!
– Магистра! – хором выкрикнули иностранцы. – Магистра Любимову!!!
– Кандидата, – еле выдавили врачи.
– Доктора! – стоя зааплодировала Евгения Евгеньевна Ежова. Вот этого Рим никак не ожидал!
– А что скажет уважаемый эксперт?
Эксперт поднялся из-за стола и задал законный вопрос:
– Почему мы имеем двух авторов одной работы, а одному – докторскую, другому – всего лишь кандидатскую? Я не понимаю!
– Итак, обе докторские? – поправил решение врачей председатель. Приняв молчаливое согласие, он поставил вопрос на голосование.
И посыпались
Учитывая совместный характер научной работы, было решено голосовать не по отдельности: коллеги за коллегу, но каждому – и за одного соискателя, и за другого.
Владимир победил без препятствий: в его корзинке лишь два чёрных шарика. По-видимому, оппоненты остались верными себе до конца. А вот Рим, как ни странно, выкарабкался с разницей в три шарика. Уж неизвестно, кто его больше не понял? При поздравлениях врачи по огромному секрету сказали ему, что если бы не последний показательный случай, описанный в его работе, то неизвестно, приняли бы они саму возможность интровертной психотерапии. Сказала словцо и Ежова.
– Ну, Рим Петрович, доказал? Доказал! Молодец! А где супруга?
– У неё дела.
– Вот на кого тебе надо молиться! Ты понял, о чём я?
– Конечно.
– Так-то.
Рим понимал, что его успеху способствовали две женщины. Одна обеспечила ход работы, другая – послужила ключом к победе! Вика и Лина незримо присутствовали в зале, и Рим преисполнился благодарности к обеим.
После свершившегося поворота в науке, виновники торжества не чувствовали ничего кроме усталости. Поздравления коллег, торжественный банкет, – всё прошло как в тумане.
Только в пять утра дежурный автобус дорожно-патрульной службы развёз отмечающих по домам.
Ещё на лестничной площадке Рима настойчиво потребовал к себе телефонный аппарат. Любимов заскочил в квартиру, не раздеваясь и не разуваясь, проскочил в спальню, ухватил трубку.
– Вика!!!
… короткие гудки.
Увы! Опоздал. А ведь звонил межгород! Безусловно, межгород.
По дороге домой напрочь выветрились лёгкие пары Шампанского, в голове остался приглушенный шум. Рим не утратил способность ясно мыслить. Конечно же, звонила Вика, хотела поздравить и сообщить, наконец, когда же появится дома! Её отсутствие затянулось и стало ощущаться материально. Постепенно выветривались знакомые запахи, вещи сами собой рассортировались по положенным местам. Рабочий беспорядок растворился в воздухе. Вика незримо присутствовала, как прежде – только вот теперь не воспринималась как живая.
Рим вздрогнул от неожиданной мысли. Что это – интуиция? Глупость какая-то. С Викой не может ничего случиться! Или может?
Несколько месяцев назад Рим и предположить не мог, что так будет скучать, даже тосковать о мнимой супруге, а мнимой ли?
Да, она заставила поволноваться, как самая настоящая! К чему её неожиданная отлучка? Что там написала Вика? Теория победила? Ну и что?
Разве, не к этой победе они стремились вместе, рука об руку? А сама даже не явилась на защиту. Как понять этот поступок? Как может альпинист с трудом подняться в гору, достичь пика Величайшей вершины, а затем – броситься вниз головой с отвесной скалы? Нет, не права Виктория Сергеевна, совсем не права! Нисколечьки-то она не излечилась: так же продолжает любоваться собой. Даже больше чем раньше. Теперь она удалилась на расстояние, чтобы лучше рассмотреть свои превосходные качества. Вот мол, Римушка, твоя победа и наслаждайся ею в одиночестве! Эк благородно! Надо бы сказать супруге это при первой же встрече. Холодный душ, похоже, действует на Вику отрезвляюще. Вспомнилась их первая встреча: от первого слова до последнего.