Стеклянная Крепость

Дрейк Дэвид

Что-то соскользнуло с хрустальных зубчатых стен и с плеском упало в море. — «Обломки», — подумала Илна. — «Обрывки водорослей и ила из бездны, поднятые, когда крепость поднялась».

Вместо того чтобы дрейфовать у основания хрустальных стен, бесформенные предметы двигались наружу. Это были адские растения, подобные тем, что напали на дворец, и они плыли в кильватере «Херона».

— Капитан Чалкус! — крикнул Кэшел. Он снова поднялся на ноги и смотрел поверх носа корабля. — Посмотрите вперед, сэр!

Илна наклонилась,

чтобы тоже посмотреть. Впереди корабля, поднимаясь из глубин, словно зловонные зеленые пузыри, вздувающиеся на болоте, было еще больше адских растений. Они двигались к «Херону», взмахивая своими мощными щупальцами.

Глава 6

Чалкус схватил с одной из кормовых стоек лодочный багор; древко было в половину его роста. Используя его как шест для равновесия, он перепрыгнул на перила. Выглянув наружу, он резко крикнул: — Лево на борт! Рулевой наклонился к румпелю левого рулевого весла.

«Херон» накренился в сторону весла, заставляя лопасть глубже погружаться в воду и усиливая поворот. Чалкус слегка изменил положение ног, наклонившись еще дальше, чтобы лучше видеть за бортом; багор в его руках переместился, чтобы уравновесить его.

Представление было не хуже труппы акробатов, которые развлекали на дворцовых обедах, но здесь все было по-настоящему. Поручень был единственным местом, откуда Чалкус мог подавать команды, чтобы провести их сквозь строй плавающих монстров и быть уверенным, что рулевой мгновенно услышит его приказы в вероятной суматохе следующих минут.

— Растения перед нами, должно быть, собирались атаковать дворец, — сказала Теноктрис, поджав губы. Она говорила достаточно громко, чтобы ее услышали, но Илне показалось, что она скорее приводит в порядок свои собственные мысли, чем сообщает об этом своим друзьям. — Человек, существо в крепости, должно быть, управляет ими, чтобы вместо этого направить их против нас.

— Зеленая Женщина, — сказала Илна, хотя это имя было всего лишь звуком, лишенным смысла. Знал ли даже Черворан, кто она такая?

— Теноктрис, вы можете что-нибудь сделать? — спросил Кэшел. — Я имею в виду, для борьбы с растениями.

Он пробно крутанул посохом над головой, не собираясь никого задевать, затем опустил его. Они все видели, как растение напало на дворец. От посоха было бы мало толку против большего количества подобных существ.

Пальцы Илны были заняты шнурками, в то время как ее мысли были заняты другими вещами, безнадежными вещами. Когда она посмотрела на то, что завязала узлом, ее губы удивленно поджались. Она знала, что ее узоры бесполезны как оружие против адских растений, но это не было оружием.

— Я попробую, — сказала Теноктрис. Она ухватилась за перила одной рукой и спустилась на мостик. — Хотя у меня не так уж много сил.

Черворан был чрезвычайно силен. Он не смог разрушить крепость в глубинах,

но спасти «Херон» от нападающих существ, несомненно, было меньшим делом.

— Кэшел, пропусти меня, — сказала Илна. — Чтобы добраться до Черворана.

Кэшел отступил в сторону с могучей деликатностью быка, опускающегося на солому. Он не спрашивал, что она планирует делать. Он и так знал, что она расскажет ему все, что, по ее мнению, ему нужно знать.

Илна улыбнулась, хотя это выражение едва коснулось ее губ. У ее брата было больше здравого смысла, чем у большинства людей, которые считали себя умнее его. На самом деле, то, что некоторые считали Кэшела глупцом, доказывало, что у них нет здравого смысла.

Спереди раздался глухой удар; «Херон» пошатнулся. Клочок растительности взметнулся вверх от изгиба тарана, прежде чем упасть обратно в море.

— Гребите, ребята! — крикнул Чалкус. — Еще один кабельтов, и мы прорвемся сквозь этих дьяволов!

Илна присела на корточки у головы Черворана и разложила свой узелковый узор перед его вытаращенными глазами. Мгновение ничего не происходило; затем дрожь пробежала по всему телу волшебника. Рисунок проник в его ошеломленное сознание и вернул его к настоящему.

Черворан закрыл, затем снова открыл глаза. Его радужки были мутными и выделялись бледно-золотыми полями. Распухшие губы шевельнулись, но не произнесли, ни звука.

— Гребок! — крикнул Чалкус. Как только прозвучало это слово, весла по левому борту застучали, и корабль развернулся в их сторону.

Илна отвела взгляд в сторону, продолжая держать перед волшебником узорчатую ткань. Корпус «Херона» миновал ближайшее адское растение, но существо схватилось за лопасть весла, когда корабль продвигался мимо него. Щупальце держало весло, тащив его к своей компании.

— За борт его! — взревел Чалкус, спрыгивая с палубы на выносную опору. — Брось его, нам не нужно это чертово весло!

Сверкнул кинжал Чалкуса, изогнутый, как кошачий коготь; он наклонился и перерубил ивовую ветку, которой весло было привязано к уключине. Гребец просунул весло в отверстие борта, но щупальца адского растения схватили еще больше лопастей. «Херон» барахтался: весла правого борта работали на полную мощность, но половина весел с другой стороны были перепутаны. Громада адского растения тянула корабль, как морской якорь.

Кэшел стоял посередине корабля. Он подобрал багор, который уронил Чалкус, когда прыгал с перил палубы. Некоторые пастухи в округе носили копье вместо посоха или лука, но Илна не помнила, чтобы раньше видела своего брата с каким-либо копьем в руке.

Кэшел вскинул багор над плечом, затем резко бросил его вперед, будто он предназначался для метания, а не имел древко достаточной толщины, чтобы с его помощью оттолкнуть хрупкий корпус корабля от причала. Багор не был сбалансирован: ржавый железный наконечник крутился по широкому кругу.