Стеклянный дворец
Шрифт:
– Каким образом? Разрешения едва хватает понять, что вообще происходит.
– Будем давать микроимпульсы, фиксировать взаимное вращение и...
– Запутаем кабели окончательно. Я пойду.
– Даже не обсуждается.
– Ты не можешь мне приказывать, Анарандэ. Оставайся и наблюдай. В тоннеле безопасно, никаких аномалий не обнаружено.
– Но дроны дрейфуют вниз.
– Там шлюз, в такой конфигурации
– Мне не нравится то, что происходит.
– Успокойся. Мы имеем дело с древним оборудованием, которое забыло, как себя вести. Я беру катушку с акустическим кабелем, так что останусь на текстовом канале связи.
Он проследил за тем, как по очереди сигналят шлюзы, и наблюдал за массивной спиной экзоскелета Юэ, когда та вплывала внутрь "Вуали". Потом установленная поверх вырезанного люка диафрагма затянулась, и комиссар повисла на ниточке кабеля, едва способного проталкивать сквозь себя скудный ручеёк данных.
Изображение тоннеля, идущее с дронов, медленно вращалось. Одна камера смотрела в сторону условного верха, под углом около тридцати градусов к оси, вторая - по направлению к приближающемуся шлюзу, ведущему в технический сектор. Мигнул, привлекая внимание, новый канал связи:
"ДОСТИГЛА ОСЕВОГО ТОННЕЛЯ. ВИЖУ ДРОН Ы . ВСЕ ПАРАМЕТРЫ В НОРМЕ."
Декаурон подавил желание отправиться следом и сосредоточился на разрозненных показаниях, поступающих к нему с примитивных датчиков. Роботы приближались ко входу в шлюз, и вокруг неспешно рос радиационный фон. Возникли радиошумы, пришёл в действие сканер, чьё рабочее тело изменяло физическую структуру под воздействием магнитных полей.
"Это плохо. Хорошо и плохо одновременно: хорошо, что ситуация проясняется, но очень плохо, что именно в текущий момент."
Пока одна часть его мозга осознавала происходящее, другая уже превращала в ультразвуковые импульсы срочное сообщение:
"ЮЭ, РЕАКТОРЫ РАБОТАЮТ. НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙСЯ."
Он сосредоточился и дал импульс, которому полагалось остановить падение в тоннель, но ущербный механический мозг задержался с обработкой команды и сцепка роботов закрутилась, уставившись камерами в проплывающие мимо стены.
"ВИЖУ ДРОНЫ. СЕЙЧАС ПОЙМАЮ."
"ЮЭ, ВОЗВРАЩАЙСЯ НЕМЕДЛЕННО!"
"ОБРК_КY1", - бесстрастно просигналил коннектор, уведомляя об обрыве ниточки, на которой висела Юэ.
Замерев, Декаурон следил за тем, как его тело, независимо от сознания, вдыхает порции кислорода.
"Я не могу забыть о том, чтобы дышать."
Он отключился от саркофага и выплыл в полость центрального шара экспедиционного модуля. В ухе пискнуло.
– Мастер, что вы собираетесь делать?
– Идти следом за ней, конечно.
– Я запрещаю. Мастер, это слишком опасно.
– Ты не находишь, что раздумывать об этом довольно поздно? У меня неплохой иммунитет к царящему там хаосу.
–
– Меня вынудили. Я вообще не полез бы сюда по собственной воле.
Шлюзы раскрывались перед ним и смыкались за спиной - преграды, отделяющие управляемый мир от чужой, неисследованной среды. Ровный белый свет сменился сиянием установленных на экзоскелете мультиспектральных прожекторов: Декаурон не экономил энергию. Короткий отрезок радиального тоннеля, зияющий проёмами вскрытых отсеков, он преодолел одним затяжным броском и затормозил двигателями, только встретив пустоту осевого. Где-то там, в направлении технического сектора, должна была оставаться Юэ, но он уже видел дрейфующий поблизости серебристый кабель, за противоположный конец которого никто не держался.
Только здесь он понял, какую ошибку совершил сам.
"Я... я забыл свою катушку. Я - забыл. Впервые... за сколько лет? Почему?.."
Оставшись один внутри огромной станции, без внешних органов чувств, не поддержанный ни стаей роботов, ни хотя бы голосом Дану, Декаурон ощутил себя крохотным и до ужаса слабым. Мгновением позже выделил эти эмоции в отдельное ядро, но не стал его закрывать, время от времени сверяясь с инстинктивными реакциями. Затем поднял бронированное забрало, взглянул на мир сквозь стекло - и вновь разделил сознание.
Не было хора ветвящихся голосов. Каждый принял свою задачу, каждый получил фронт работ - и одна точка уставилась вовне десятком наблюдателей, превратившись в интерферометр реальности. На этот раз картинка оказалась устойчивой: лучше, чем с камер дронов и стабильней, чем во время бегства в прошлую вылазку.
Стены тоннеля блестели: их покрывал толстый слой какого-то полупрозрачного вещества. "Внизу" всё ещё вращались сцепившиеся дроны. Лишённые руководства, они сделались бесполезным хламом.
"Они уже должны были долететь. Кто-то изменил траекторию их движения."
"Юэ, разумеется. Но зачем?"
"Недостаточно данных. Идём за ней?"
"Идём."
"Идём."
"Опасно."
"Идём."
"Придётся."
Двигатели вновь заработали. Четыре личности из одиннадцати активных выдали команду на вектор движения в прямо противоположную сторону - к жилым отсекам. Их тут же уничтожили, жестоко, без слияния памяти, но урок оказался полезен, и Декауроны снова размножились, постоянно контролируя свою целостность путём запоминания "правильного решения", каким оно было принято большинством голосов на предыдущем этапе. Время от времени личности сливались с общим фондом памяти и рождались снова: этот процесс, привязанный к случайной величине, не мог быть предсказан.
"Мы божественны", - кричал общий хор, сливаясь в одном порыве, - "изменять реальность - наша задача!"
Они слишком спешили, чтобы тратить время на обычный невесомый полёт, и мчались вперёд, направляя себя сериями импульсов из электрохимических двигателей экзоскелета. Декауроны делали это на уровне рефлексов, не отвлекаясь ни на мгновение, и сервисная автоматика подхватывала их нервные сигналы, превращая их в струйки плазмы. Запасы химического топлива и рабочих топливных элементов ползли вниз, отображаясь на периферии внимания.