Стеклянный дворец
Шрифт:
Недолго - пару сотен секунд - он пытался выстроить модель её танца, продолжая уходящие в никуда движения и дополняя парадоксальный ритм скрытыми гармониками, потом оставил это занятие. Удалось выявить не более четверти рисунка, прежде чем разум начал буксовать, отказывая в обработке парадоксальным многомерным концепциям.
– Ты всё ещё похожа на небесную фею.
Декаурон сел в траву, подставив лицо фальшивому солнцу. Через несколько мгновений в его сознании вспыхнул кодекс - то, что заменяло Анталанике обычную речь.
/ Анарандэ
Кодекс действительно вспыхивал: многообразием смыслов и полнотой передаваемых чувств, заставляя воспринимать себя как огромное целое, слепок чужих мыслей, приведённый к удобоваримой для более примитивных интеллектов форме. Отвечать не имело смысла, но он всё же встал и отвесил лёгкий поклон.
– Я тоже рад тебя видеть. Надеюсь, когда-нибудь смогу воспринимать твои шедевры. Думаю, они того стоят.
"Может быть, через полмиллиона лет? Или это слишком оптимистичный прогноз?"
– Анарандэ,– вкралась в его разум едкая мысль, – немедленно прими участие в совещании. Ты пренебрегаешь своими обязанностями.
– С какой стати пожизненно осуждённым нужно куда-то спешить?
– Чтобы приговор не был пересмотрен в худшую сторону.
– Да, комиссар. Вы сегодня не в настроении?
– Задержись ещё на тысячу секунд, и я буду в настроении, но тебе оно не понрави т ся.
– Ты подталкиваешь меня к побегу.
– Милости прошу. "Вуаль" ждёт не дождётся беглых преступников.
***
В окружении фарфоровых лилий, в суровой белизне одежд и надменном гневе Юэ казалась особенно живой и особенно человечной.
"Если не обращать внимание на взгляд, в котором расплавится даже демон, она очень мила. Вылепленная из лепестков жасмина аристократка: снаружи лёд и внутри огонь."
– Юэ, ты когда-нибудь занималась сексом?
– Придумай шутку получше.
– Давай попробуем!
– Мне страшно представить, что из этого выйдет.
– Как ни странно, мне тоже. Придётся формализовать протоколы взаимодействия и настроить кучу параметров. Но если отключить пару уровней восприятия...
– Попроси Анталанику или Дану.
– Я их боюсь.
– Меня, значит, нет?
– Не настолько. Тебя хоть потрогать можно.
– О, мастер, вы можете потрогать мой аватар!
–
– Заканчивай балаган.
Юэ хватило одного тона, чтобы в воздухе вокруг них заплясали ледяные кристаллы. Реальность Дворца подчинялась воле - и воля комиссара беспощадно пользовалась этой возможностью, чтобы облечь себя в устрашающие формы. Она вздёрнула подбородок, демонстративно обрезав невербальные каналы коммуникации.
– Я требую объяснений по двум пунктам. Первый - обоснование решения о возвращении на ковчег. Второй - обоснование сроков проведения повторной экспедиции на "Вуаль".
– Ты там была.
– Бесспорно. Но у меня нет никаких оснований полагать, что в экспедиционном модуле, или, если на то пошло, на борту "Аонбара", мы подвергались статистически значимой угрозе.
Декаурон взвесил несколько стратегий взаимодействия с комиссаром и отверг их все. Категорический императив, который руководил Юэ, казался ему сборкой ядерного топлива - пылающей, опасной и хрупкой. Её личность ухватилась за свои полномочия, как за желанный смысл бытия, и отчаянно замыкалась в этом решении.
"Чрезмерно сильные желания чрезмерно развитых интеллектов неизменно приводят к чрезмерно негативным последствиям."
Он смирил гордыню и приготовился тушить огонь голыми руками.
– Как мастер-оператор ковчега, я отвечаю за безопасность всех его обитателей и подчиняюсь твоим полномочиям только в рамках этой задачи. На борту "Вуали" мы столкнулись с угрожающими явлениями, немедленная нейтрализация которых не представлялась возможной. Более того, с явлениями, которые мы не смогли нормально интерпретировать. В этих условиях я принял решение прекратить проведение расследования, обезопасить экспедицию и, вернувшись на "Стеклянный дворец", проработать наши дальнейшие действия.
"Её глаза и мимика слишком острые. Поведение крайне агрессивное. Налицо эмоциональная нестабильность, а это явная угроза... и шанс избавиться от комиссара. Если расшатать ценностный базис личности, полномочия будут аннулированы, а я... я буду о том жалеть. Выйдет даже хуже, чем если бы я бросил эту ходячую проблему на станции. Но соблазн..."
– В таком случае, я вынуждена требовать объяснений тому, что с нами произошло, и предпринятым тобой контрмерам. Довольно странно, что способность ориентироваться в пространстве сохранил только Анарандэ Декаурон.
– Это обвинение в саботаже?
– Нет - пока. Но мне не нравится чувствовать себя объектом, изолированным от принятия решений.
"Ты ещё не знаешь, что такое - быть изолированным."
Скрестив руки на груди, чёрным пятном отражаясь в белом мраморе, Декаурон медленно пошёл вокруг фарфоровой беседки.
– Итак. Очевидно, что традиционные каналы связи внутри "Вуали" теряют свою надёжность.
– Кому очевидно?
– вскинулась Юэ.
– Всё, что я имею - твой панический и сумбурный отчёт.