Стеклянный омут

Калинина Наталья Дмитриевна

Он обнаружил, что бывают периоды, когда озеро превращается в кровожадного монстра и проглатывает одну жертву за другой. На жителей неприятности и несчастья сыплются как из рога изобилия, а потом все прекращается – резко, будто некто закрывает эту страницу книги. И начинается новая история – без трагедий и необъяснимых несчастных случаев. Сорок – шестьдесят лет спокойствия и счастья…

Выходит, старики, та же Клавдия, предупреждавшая его, знали, что сейчас грядет период несчастий? Как жаль, как жаль, что никого не осталось из тех, кто бы мог рассказать Михаилу

о прошлых, шестидесятилетней давности, событиях от первого лица…

Вторую интересную вещь Михаил заметил, когда составлял генеалогические древа местных жителей. Оказалось, что в одной семье стабильно через поколение рождаются две девочки, одна из которых не доживает до совершеннолетия. Забавно то, что как-то эту семью помянула в разговоре Клавдия, но вот что старуха точно хотела сказать, Михаил, увы, так и не узнал.

И, наконец, третье: каждая из тех рано уходивших девочек умирала не своей смертью, а тонула в озере. И этой трагедией завершался черный период. Значит ли это, что гибель девочек из этой семьи как-то влияла на прекращение бед? Или это простая случайность?

Михаил встал из-за стола, нащупал в кармане пачку сигарет и открыл окно. Прикуривая, бросил случайный взгляд на участок Ивана и вдруг увидел сидящую на пороге соседского дома фигурку. И хоть хорошо разглядеть в неживом лунном свете, слабо освещающем двор, человека не представлялось возможным, Михаил каким-то чутьем понял, кто там находится. Похоже, увлекшись расследованием, он попутно отточил интуицию – оружие против неведомых сил. Бросив еще раз в окно торопливый взгляд, затушил сигарету и направился к входной двери.

Выйдя во двор, увидел, что девушка уже поднялась на ноги и повернулась, чтобы скрыться в доме. И тогда он, в несколько широких шагов преодолев расстояние от крыльца до забора, окликнул девушку по имени:

– Рита!

Голос прозвучал слишком громко для такой тихой ночи. Михаил тут же мысленно обругал себя: ему не хотелось разбудить соседей, к тому же с Ритой он собирался побеседовать наедине, без свидетелей.

– Михаил? – спросила она удивленно и сошла на одну ступень ниже.

– Можно с вами поговорить?

Рита растерянно кивнула, явно удивленная его вопросом. Михаил еще не вошел в соседский двор, но уже успел почувствовать волну настороженности, исходящую от девушки. И понял, что разговора – такого, какого бы ему хотелось – между ними не состоится. Но попытаться стоит, хоть вопросы покажутся ей не только неделикатными, но наверняка вызовут у Риты нежелательные воспоминания. И если она ему ответит резкостью, он не удивится.

Рита ожидала его, стоя все на той же ступеньке террасы, засунув руки в широкие рукава растянутого старого свитера и слегка ссутулив плечи.

– Замерзли? – спросил Михаил, подходя к крыльцу.

Она молча покачала головой. Ее лицо, высвеченное холодным лунным светом, показалось ему кукольным. А сочетание огромных темных глаз и маленького рта напомнило персонажей японских аниме. Красивое лицо, но какое-то чужое. Он спохватился, что слишком уж долго и пристально рассматривает девушку.

– Вы о чем-то хотели

со мной поговорить? – поторопила его Рита и, не вынимая ладоней из рукавов, поежилась. Озябла, хоть и не признается в этом. Михаил едва удержался от порыва предложить ей свою телогрейку. Не предложил, почувствовал, что откажется.

– Вы курите? – спросил он, вытаскивая из пачки сигарету.

– Нет.

Она вдруг неожиданно взглянула на него так строго, что ему пришло на ум сравнение, будто посмотрела она на него, как учительница, застукавшая пятиклассника за углом школы с сигаретой. Смешно! Михаил едва сдержал улыбку.

– Рита, давайте присядем, – попросил он и сам первым опустился на нижнюю ступень. Не оглядываясь, спиной почувствовал колебания девушки. Но вот она с легким шорохом сошла на ступень ниже, потом, все так же медленно, будто сомневаясь, на другую и наконец-то присела с ним рядом.

– Я бы хотел… – начал он после короткой паузы, но его на полуслове оборвал громкий, наполненный ужасом крик, раздавшийся из дома. Они вскочили на ноги так стремительно, что нечаянно столкнулись плечами, и Рита от сильного удара покачнулась. Михаилу пришлось придержать ее за локоть, чтобы не упала.

– Это Лика! – крикнула Рита. Перепрыгнула сразу через две ступени, рывком отворила дверь и нырнула в темный коридор. Михаил поспешил за девушкой. Крик Лики резко оборвался. И сразу же наступила тишина, не нарушаемая ни единым шорохом. Страшная тишина.

Щелкнул выключатель, и желтый свет потоком хлынул в темный коридор. Михаил с непривычки зажмурился, но, не мешкая, вбежал в комнату вслед за Ритой.

Лика сидела на кровати, подтянув к груди колени и до подбородка закутавшись в тонкое шерстяное одеяло. От яркого света, к которому еще не привыкли ее глаза, она щурилась и часто моргала, от этого выражение ее лица казалось не столько испуганным, сколько рассеянным. Похоже, приснился девочке кошмар, вот и закричала. А они, двое взрослых, всполошились, ворвались в комнату и напугали ее еще больше.

– Лика, что случилось? – засуетилась вокруг младшей сестры Рита, совершенно не обращая внимания на Михаила, неловко замершего в двух шагах от выхода. – Плохой сон? Или у тебя что-то болит? Может, по тебе пробежала мышь?

На все предположения Лика отрицательно мотнула головой. Затем, переведя взгляд на окно, сиплым шепотом произнесла:

– Она вернулась…

2000 год

Рита заболела гриппом. Чтобы младшая внучка не заразилась, бабушка уступила Рите кровать в своей комнате, а себе постелила на полу. Мучаясь от ломоты в теле, вызванной вновь поднявшейся температурой, девушка долго не могла уснуть, но лежала тихо, стараясь не потревожить уснувшую бабушку. Не спалось Рите еще из-за лунного света, который пробивался сквозь неплотную занавеску, будто луна не просто светила в окно, а заглядывала в него, с особым, лишь ей ведомым интересом рассматривая лица отдыхающих. И Рите почему-то стало неуютно. Даже когда девушка закрывала глаза, продолжала чувствовать на лице холодный, как невесомое прикосновение призрачных пальцев, лунный свет.