Стеклянный омут
Шрифт:
Она вернулась к крыльцу и, поразмыслив, решила пройтись по улице. Даша не могла далеко уйти.
Когда-то деревня просыпалась очень рано: хозяйки вставали едва ли не с петухами, готовили корм живности, выходили летом до солнца полоть грядки. В восемь утра с улицы доносился зычный голос старухи Василисы, которая предлагала парное коровье молоко. Молоко от Василисиной Зорьки было знаменитым: оно обладало особенным вкусом, нежным, сливочным, с едва уловимым фруктовым запахом. Поговаривали, будто кормит хозяйка свою корову грушами для придания молоку особого вкуса. Да только Василиса все отрицала, говорила, что секрет весь – в той любви, с которой она ухаживает за скотиной.
А помнится, вон за тем двором, где сейчас нагло расположился крутобокий джип, был поворот на дорогу, ведущую к местной хлебопекарне.
Сейчас на улице все затихло, как в окаменевшем царстве. Да так оно и было: деревянные домики сносились, и на их месте выстраивались кирпичные коттеджи. Вон, вдали уже виднеются шпили и башни каких-то вычурных строений, похожих на средневековые замки. Не бегали, как раньше, по улице ребятишки, не гоняли на велосипедах и трескучих мопедах. Теперь тут степенно разъезжали на машинах новые хозяева, привнесшие в деревенскую жизнь столичный лоск.
– Рита?
Погруженная в свои воспоминания, она не сразу среагировала на оклик. И лишь когда ее повторно позвали, подняла взгляд и увидела прямо перед собой Михаила. Одет мужчина был все в те же камуфляжные брюки и куртку, что и накануне. Волосы неаккуратно топорщились, будто была у него вредная привычка во время раздумий ерошить их пальцами и потом забывать пригладить. Неровно отросшая борода скрывала часть лица, мешая разглядеть его. Рите вдруг подумалось, что ей было бы любопытно узнать, какая у Михаила линия подбородка, какая форма губ. Простой интерес – угадать лицо – и ничего другого. Может, он отпустил бороду просто потому, что ему надоело бриться. Вполне возможно, борода была неухоженной, будто ее отрастили «в полевых условиях» – в походе или экспедиции. Но может и так статься, что ему захотелось скрыть лицо за бородой, как за маской. Есть и третий вариант: на лице Михаила какой-то дефект, например, шрам, и мужчина таким образом маскирует его. Правда, если бы он носил бороду постоянно, то, наверное, стремился бы придать ей более привлекательный вид.
Зато глаза у него невероятно красивые. Стального цвета радужка, обрисованная темным ободком. Густые, словно щетка, черные ресницы лишь подчеркивали контраст светлого и темного.
Рита спохватилась, что слишком уж пристально и долго рассматривает Михаила. Мужчина, видимо, тоже подумал об этом, потому что еле заметно улыбнулся в бороду и весело поздоровался:
– Здравствуйте!
– Доброе утро, Михаил. Вчера мы так и не поговорили: я задержалась у сестры, а когда вышла, вас уже не было. Простите за ту задержку.
– Не за что просить прощения. Причина не в том, что вы задержались. У меня есть собака, уже довольно пожилая…
Рита еле сдержала улыбку, услышав, как он сказал о собаке «пожилая» – будто о человеке. Да с такой нежностью в голосе, что, несомненно, речь шла об очень любимом существе.
– …Я оставил ее одну. А когда вышел от вас, услышал, как она воет. Лота стала плохо переносить одиночество. Я поспешил ее успокоить.
– Ясно, – улыбнулась Рита. – Собак я тоже люблю. Даже пообещала сестре, что, если она сдаст хорошо экзамены и поступит в университет, купим щенка.
– Как ваша сестра? Меня встревожили ее крики.
– Ей просто приснился кошмар, – уклончиво ответила Рита. – Потом
– А вы, значит, решили прогуляться…
Он опять улыбнулся – вокруг глаз собрались в симпатичные лучики морщинки. Рита подумала, что могла и ошибиться вчера с оценкой возраста Михаила: седые нити в темных волосах могут быть и у молодых людей.
– Да так, немного…
Ей показалось, что сейчас он предложит ее сопроводить и возобновить не состоявшийся вчера разговор, но Михаил вдруг поспешно полез в карман и вытащил из него вибрирующий мобильный.
– Да? Да! Я тут, неподалеку. Сейчас подойду.
Голос его зазвучал так по-деловому, будто решал он срочный вопрос, связанный с бизнесом. Кратко, только по существу, без эмоций. Хотя какой может быть у него бизнес? Мужик, похоже, из местных, поселился в доме, принадлежавшем раньше старику Захарову. Хотя вчера во время обеда, после того, как Михаил ушел, Иван вроде обмолвился, что сосед – москвич.
– Рита, мне, к сожалению, нужно идти. Опять не получается поговорить, – Михаил с сожалением развел руками. Вокруг его глаз вновь собрались лучики морщинок.
– Видимо, то, о чем вы хотели поговорить со мной, настолько щекотливая или неприятная тема, что разговор сам собой откладывается, – пошутила она. А он вдруг совсем серьезно ответил:
– Так оно и есть.
Отойдя на несколько шагов, Рита невольно оглянулась. Слишком уж интригующе прозвучала последняя фраза Михаила. Да и сам он почему-то вызывал у нее любопытство: теперь не только хотелось представить его лицо без бороды, но и узнать о соседе Ивана побольше. Столичный житель, тут живет явно не пару дней, судя по отросшей прилично бороде. Уж точно он не на майские праздники приехал. Хотя, может, Михаил сейчас находится в отпуске. И, как и другие дачники, занят обустройством купленного участка. Впрочем, Рита не заметила в соседнем дворе никаких стройматериалов. Вон у Ивана и доски лежат, прикрытые брезентом, и куча щебня насыпана… Хотя она особо и не рассматривала владения Михаила..
Задумавшись о соседе Ивана, Рита не заметила, как прошла нужный поворот, и опомнилась, лишь увидев, что идет уже другой дорогой. Как это так вышло? Почему прошла она всю деревню, оставив ее далеко за спиной, и опомнилась лишь сейчас? Что за странное наваждение с нею случилось? Неужели размышления о Михаиле настолько увлекли ее, что в итоге она сбилась с пути? А ведь собиралась всего лишь дойти до автобусной остановки и посмотреть, не сидит ли там обиженная на Олега Даша.
Рита остановилась, огляделась и поняла, что находится недалеко от озера. Но вышла к нему не с той стороны, откуда накануне с компанией подъезжали, а со стороны «хвоста», там, где берег уже не был пологим, а возвышался над водой на полтора-два метра и образовывал пусть и невысокий, но все же обрыв. Вода в этой части озера казалась мутной и темной, дно не просматривалось, лишь видно было, как шевелятся от течения длинные стебли растений, похожие на русалочьи волосы. Смотреть на них почему-то было неприятно, но в то же время их плавное покачивание странно завораживало. Так порой вниманием завладевает паутина, когда рассматриваешь вытканный узор – и с брезгливостью, и с восхищением. Что-то подобное магическое таилось и в этих ржавого цвета стеблях, густо покрывающих дно, – в их обманчиво-безмятежных движениях. С одной стороны – простые водные растения, с другой – смертельная ловушка для тех, кто в них запутается. Глядя сверху, невозможно угадать их длину. Кажется, русалочьи косы лежат на поверхности, но кто там знает, насколько длинны их стебли и как глубоко они уходят ко дну.
Рита собралась уйти, но вдруг ее внимание привлек какой-то светлый предмет, запутавшийся в стеблях. Рита подошла к самому краю обрыва и присела на корточки, чтобы лучше разглядеть. Она еще не успела понять, что это было, а от неясного чувства тревоги стало покалывать кончики пальцев.
Куртка. Бежевая куртка. Похожую она видела на Даше. Но что одежда делает в воде? И где сама девушка?
– Даша? – вместо крика раздался лишь еле слышимый шепот. От нахлынувшей паники зашумело в ушах. А может, это шумит от внезапно поднявшегося ветра лес? И почему стало так темно? Небо вдруг нахмурилось, почернело, как перед грозой. Или это просто у нее в глазах потемнело от страшной догадки?