Степь зовет
Шрифт:
— Но-о-о! — размахивали кнутами колхозники. — Но-о! Айда!
— Но-о-о!
Внизу, в балке, уже виднелась Собачья плотина. В ливень плотину размывало, и потоки воды уносили с собой все, что попадалось на пути. После недавних дождей плотину в нескольких местах прорвало. Но подводы одна за другой благополучно миновали ее, и колхозники вновь стали нахлестывать лошадей.
В степи становилось все темнее. Лошади резво бежали. Но потом, в гору, они пошли медленнее, туго натягивая шлеи. Калмен привязал вожжи к люшне
Он шагал рядом с возом и косился на колхозников. «Лошади еле тянут, а им хоть бы что. Своих лошадей пожалели бы. Вот народ…» Он уже собирался крикнуть, чтобы не валялись на телегах, как мешки, но тут они сами начали спрыгивать наземь.
Дорога становилась все круче и круче. Тяжело нагруженные возы, растянувшись змейкой, еле тащились.
Иринка сидела на зерне, а Иоська, как положено возчику, шагал рядом, помахивая кнутом.
— Ты видела когда-нибудь такую гору? — спросил он девочку. — Уж это гора — так гора!
— Подумаешь! Я видела и повыше, — отозвалась девочка, вцепившись рукой в люшню.
На горе колхозники снова забрались на возы.
— Держись крепче, — сказал Иоська Иринке, усаживаясь рядом с ней и показывая на дорогу, спускавшуюся в Санжаровскую балку. — Видишь, какой крутой спуск! Осторожно! Как ты сидишь!
— А ты с лошадьми справишься? — спросила Иринка дрожащим голосом.
— Экая невидаль! — Иоська даже присвистнул. Вдруг, словно кто-то вырвал из рук мальчика вожжи, лошади бешено понеслись, хомуты приподнялись, натянулись нашильники, и воз покатился вниз с горы.
Иоська схватился за люшню. Ему казалось, что вот-вот он грохнется на землю. Он изо всех сил закричал, но вокруг стоял такой шум, что едва ли его услышали.
— Легче! Правее! — закричал Слободян.
Калмен Зогот свернул немного в сторону.
— Иоська! Правее бери! — крикнул он.
Но Иоська только испуганно озирался. Воз, вертясь и подпрыгивая на кочках, стремглав летел вниз. Почти в самой балке послышался треск, воз подбросило вверх, и он сел передними колесами в канаву. Лошади с оборванными постромками отскочили в сторону.
Колхозники остановили лошадей и кинулись к детям.
Иоська стоял у воза, с трудом сдерживая слезы.
— Чем я виноват? — говорил он Калмену Зоготу, всхлипывая. — Я же не виноват, что лошади понесли… Такая гора…
Калмен Зогот с Слободяном осмотрели воз — все было цело, только лошади порвали сбрую.
— Вот вам, — проворчал Слободян, — нашли возчика! Мог загубить лошадей.
— Слава богу, что дети остались целы, — отозвался Калмен Зогот.
— Какой герой! — Риклис усмехнулся. — В отца пошел! Посмотри: штанишки не мокрые?
Иоська побледнел и опустил глаза.
— Ну что теперь делать? — Шия Кукуй почесал затылок.
— Ехать надо, — отозвался Риклис, — пока дождя нет. — А они? — Калмен кивнул на детей.
— Пусть
— А детей бросим? И что ты за человек! — Слободян смерил его сердитым взглядом.
— «Человек, человек»! — огрызнулся Риклис. — Юдлу захотелось, чтобы его сынок прокатился, а мне тут мокнуть под дождем? Вы как хотите, а я поеду. — И Риклис направился к своему возу.
— Ну, вот что, люди, — заговорил Калмен Зогот, — вы езжайте, Иринку посадите на мой воз, ты, Антон, последи за ней. А мы с Иоськой здесь что-нибудь придумаем.
Возы тронулись и скоро исчезли за холмом. Калмен еще раз осмотрел сбрую, погладил в задумчивости свою густую бороду.
— Сынок, а что, если я съезжу за сбруей? Тебе не страшно будет одному здесь? Часа два, может, пройдет…
— А чего бояться? Я ночью один на кладбище ходил.
— Ну, молодец, молодец! — Калмен Зогот погладил Иоську по торчащим в разные стороны вихрам.
Калмен стреножил одну лошадь, велел Иоське следить за ней, а сам сел на другую.
«Куда ехать?» — раздумывал он. В четырех верстах от балки находился болгарский колхоз Новостояновка, но там на пути — Собачья плотина. До Воскресеновки было верст восемь. Он решил поехать к болгарам — все-таки ближе.
… Часа через полтора Калмен Зогот возвращался из Новостояновки с новой сбруей, которую обмотал вокруг себя.
«Слава богу, вроде не будет дождя», — подумал он.
Но только он миновал ветряк, небо вдруг почернело.
Сверкнула молния, прокатился гром, и сразу же хлынул холодный осенний дождь.
«Вот беда! — встревожился Калмен. — Как там Иоська? Малец может растеряться…»
Он мчался по размытой дороге. Крупные, тяжелые капли хлестали его по лицу. Степь заволокло дождевой пылью.
Когда Калмен Зогот умчался на лошади, Иоська долго смотрел ему вслед. Вокруг не было ни живой души. Откуда-то из-за горы доносилось тарахтение подвод.
«Если бы лошади не понесли, я был бы с ними», — подумал Иоська.
В балке, густо заросшей пыреем, что-то зашуршало. Иоська вспомнил, как старый Рахмиэл рассказывал о гадюках, которые водятся в балках. Ему стало так страшно, что он мигом забрался на воз и сжался в комочек.
Неловко прыгая на стреноженных ногах, тревожно ржала лошадь, но Иоська уже не слышал. Он сейчас был далеко отсюда, во дворе отцовского дома.
«Я тебя сейчас, собачий хвост, в колодец брошу!» — кричал своим визгливым голосом отец. А Риклис все твердил: «Так ему и надо, так ему и надо». Иоська хотел бежать, но ноги словно приросли к земле. Отец с Риклисом схватили его, раскачали и с размаху кинули в темную пропасть. Со всех сторон подступала вода. Иоська закричал и открыл глаза. Дождь с шумом бил ему в лицо. Рядом жалобно ржала лошадь.