Степь. Кровь первая. Арии

Бер Саша

В то же самое время в лагере особых девок творилось что-то невообразимое. Благодаря тому, что девки не раскуманились до сих пор, их всех одновременно накрыло странным, необъяснимым чувством чего-то большого, непонятного, а значит тревожного. Они все как одна повыскакивали из своих шатров и недоумённо, как бы спрашивая друг друга, мол что случилось, непонимающе пересматривались. Наконец, кто-то выкрикнул: "Зорька!" и все не сговариваясь побежали к шатру Матёрой. Не задумываясь о последствиях, они тут же кучей ввалились в шатёр и замерли на входе, растекаясь по бокам вдоль стен. Сказать, что они были ошарашены увиденным, значит ничего не сказать. Прямо у очага девки увидели до смерти

перепуганную Дануху, скулящую как побитый щенок и прикрывающую своим массивным телом Звёздочку, голосящую в истеричном оре. Девки впали в оцепенение. Они ничего не могли понять, что происходит. Дануха скулила и ни как на них не реагировала. Перепуганное дитё похоже тоже их не видела и продолжала заливаться, лёжа на полу. Но тут входная шкура за их спинами распахнулась и в кут буквально вплыла абсолютно голая Зорька, мокрая, с полными глазами слёз и при этом с идиотской, блуждающей улыбкой на губах. Шла она медленно, короткими шашками, как заворожённая, так же, как и Дануха не обращая на них никакого внимания. Прошла через их строй как через пустое место, подошла к истерично заливающейся Звёздочке, спокойно села рядом, взяла её на руки и отлаженным движением сунула в её орущий рот сосок груди. Та вякнула пару раз, захлебнулась, не то молоком, не то своими слезами и принялась сосать титьку, то и дело всхлипывая. Зорька при этом сидела как под мороком, тупо глядя в огонь и чему-то счастливо улыбаясь. Тут в себя начала приходить и Дануха, она перестала скулить и как мешок с рыбой рухнула без чувств на пол, престав подавать признаки жизни. Воцарилась немая картина, которая могла сохраняться, казалось бесконечность, если бы невозможность терпеть это безобразии у маленькой Невы.

– Зорь, ты жива?
– глотая слёзы, дрожащим голосом спросила она.

Зорька медленно повернула в их сторону голову, абсолютно не меняя идиотского выражения лица. При этом она ничего не ответила, зато пришла в себя Дануха. Она шумно кряхтя поднялась с пола, как ванька-встанька, перекатившись на устойчивую попу и злобно шипя, выругалась:

– Да разъядрить вас всех удилами чурбанными, - тут у неё кончался воздух в лёгких, она громко и глубоко вздохнула, шумно выдохнула, вновь вздохнула и закончила, - звиздец.

Тут она принялась охлопывать себя руками, как бы проверяя все ли части её тела целы, потом принялась испуганно озираться. Сначала увидела перепуганных девок у входа, которые плотно прижались друг к другу и вытаращенными от ужаса глазами смотрели на Матерь. Только потом увидела голую и похоже не в себе Зорьку, которая до сих пор отойти не могла и залилась таким отборным матом, притом удивительно не впопад и абсолютно бессвязно. Собственная неспособность связать двух слов, ещё больше взбесило Дануху, и она не с того ни с чего схватила клюку и замахнувшись на Зорьку хотела врезать ей со всего маха. Но тут в ней что-то надломилось, она обмякла, видать пар вышел. Клюка из резко обессиленной руки упала на пол и Дануха шумно и тяжело дыша, будто бегом бегала, потупила глаза в пол и закончила:

– Дрянь.

На Зорьку это не произвело абсолютно никакого впечатления. Она как сидела дура дурой, так дурой и осталась. Только когда Звёздочка насосалась и выпустила титьку, тут же кряхтя принимая вертикальное положение и шумно удивляясь собравшимся, у Зорьки в голове что-то наконец включилось. Она осмотрела собравшихся, с трудом соображая зачем они здесь все.

– И чё стоим то?
– неожиданно спросила она девок, - в поход я за вас готовиться буду?

– Какой поход?
– тут же встряла Дануха, - Зорь, у тебя с башкой то чё, совсем плохо?

– Мы не закончили, Данух, - спокойно и твёрдо ответила ей

Матёрая, - там одного мудака отпустили, чтоб сползал кой куда, а теперь и его кончить велено.

– Вот ничего себе веление, - хмыкнула Дануха, - я чуть со страху весь подол не уделала. Ну ка выкладывай, чё творила? Прибивалка твоих рук дело?

– Меня саму в бане только что так прибили да ублажили вдоль хребта за слова не по делу высказанные, рада бы кого прибить, что не скоро отойду.

– Это кто ж тебя так, Дева твоя чё ли?

– Да нет, повыше.

– Какая ж нежить к тебе захаживала?

– Ещё выше Данух.

Удивление на лице бабы надо было видеть. Если б не момент величественности, можно было загнуться со смеху. Такое дурацкое лицо специально не получается.

– Общность ко мне наведывалась, девоньки, сама Мать Сыра Земля.

– Блядишь, - выдохнула Дануха сделав такой жалостливый вид, будто упрашивая, всё что угодно, только не это.

– Ни говори, у самой ляхи мокры.

– Чё сказала?

– Ни слова не сказала. Просто душу вынула, встряхнула и обратно засунула, и стало всё ясно и понятно. Без слов.

Зорька передала ошарашенной Данухе дочь, встала и только тут обнаружила, что абсолютно голая, вспомнив, что собиралась одежду постирать, но никак не могла вспомнить, как из бани сюда пришла. Что это выходит, она по всему лагерю так разгуливала? Да и наплевать.

– Ну чё стоим, как уды деревянные, - рявкнула она на девок, - выход по готовности.

Девки затолпились на выходе и вскоре рассосались по своим шатрам, собираясь. Зорька направилась за ними.

– Это ты куда?
– услышала она из-за спины голос Данухи.

– Пойду Данаву наведаю. Спрошу за заказ, - тут же ответила Зорька даже не оборачиваясь.

– Да срам хотя прикрой, оторва бесстыжая, - взъелась баба.

Зорька ничего ей на это не ответила, но вернулась, оделась в сменку, не проронив ни звука, вышла. Она вроде бы уже была не под мороком, но и нормальной её назвать было нельзя.

Данава не подвёл. Сделал всё как просила Зорька, даже лучше. Для каждой девки он сделал кожаный пояс с кармашками, в которые вложил маленькие глиняные сосудики, полностью той же глиной запечатанные. Тут же предупредил, что сосудики хрупкие и как только раздавятся, тут же вытекут, а коль огонь будет рядом, так неминуемо та, кто раздавила, сгорит заживо. Поэтому от греха подальше до поры до времени, пояса одевать не стали, а сложили их аккуратно на грузовых лошадей.

Покинули лагерь уже когда совсем стемнело. По крайней мере в лесу. Хотя, когда вышли в степь, было достаточно светло. Ехали прямым ходом в логово. Нигде не останавливаясь, не отворачивали и на утро второго дня достигли проклятого леса. Скакали довольно резво, даже не разворачиваясь в боевое построение. Зорька впереди. Её стая за ней. Буря со своими позади всех. Заскочив на последний холм, с которого открылся вид на лес логова, Зорька даже не подумала сбавлять темп. Прямо на ходу, прикинув расстояние, она прикрыла глаза и начала разжигать в себе утреннюю зарю, а когда открыла и засветилась лучезарной улыбкой, до входа в лес оставалось уже совсем чуть- чуть.

Дальний дозор сидел в засаде и выскакивать на встречу скачущим всадницам не спешил. Зорька, прекрасно зная их засадные места, подъехала почти в плотную и остановилась, накрывая всё вокруг Славой. Вскоре из зарослей выползли замороченные четыре дозорных и упали перед Зорькой на колени. Она осмотрела их, что-то взвесила в голове, видно вспоминая кто это такие и спокойно скомандовала девкам:

– Этих кончаем.

И тут же, не обращая больше внимание на молодых лучников, проехала мимо них в лес.