Стерпор
Шрифт:
Сверху, с этажа, отрезанного теперь от внешнего мира, кто-то кинул алебарду. Великан подхватил ее на лету и запустил обратно. Послышался сдавленный крик, и тело королевского стража рухнуло вниз, куда-то в обломки лестницы. Варнан развернулся и ударом ноги вышиб дверь. Его ступня застряла в крепких досках, некоторое время он тряс ногой, пытаясь освободиться от качественной тяжелой створки, ему удалось это сделать только после того, как он ухватился за нее руками и разломал на части. Варнан выбежал на улицу.
Один из «королевских псов», совершивший стремительный спуск
– Похоже, я был прав, Кар, – заметил я, услышав из его уст подробный рассказ о неудачном визите на постоялый двор, – давай условимся, ты оставишь свое упрямство, своеволие и впредь будешь слушаться моих приказаний, или, боюсь, место начальника королевской стражи мне придется отдать кому-нибудь другому.
– Нет, только не это, – вскрикнул Варнан, – это же моя мечта с детства!
– Тогда я на тебя рассчитываю. – Я не смог сдержать веселья и наконец расхохотался – рассказ Кара меня здорово позабавил.
– Бог все видит, милорд, – обиженно сказал Варнан, – вот, мне кажется, вы потешаетесь надо мной из-за того, что я, может, чего не понимаю, а это неправильно.
Он был настоящим везунчиком, этот великан с добродушным и тупым лицом. Из любой, даже самой отчаянной ситуации он неизменно выходил невредимым, при этом не делал для себя ровным счетом никаких выводов. Для того чтобы делать выводы, нужно обладать зачатками интеллекта. Он же просто продолжал существовать в своей довольно примитивной системе координат, где бытовали удовольствия, радости и простые пути их достижения. Его тупоголовый бог улыбался Варнану с небес и следил за тем, чтобы с его любимцем не случилось ничего плохого…
А мои боги продолжали отвешивать мне пинки. Достаточно упомянуть о том, что с самого начала в пансионе мадам Клико мне оказалось обжиться тяжелее всех, потому что я заинтересовал девочек гораздо больше, чем мои спутники. Оно и понятно – все же потомственный принц дома Вейньет. Царственная осанка. Внушительная внешность. Живой ум. Правильная красивая речь. Нападения на меня поначалу случались довольно часто, и я сильно сопротивлялся, потом как-то втянулся, так что все стало чаще происходить по обоюдному согласию. Затем я уже сам стал стучаться в некоторые двери. Впрочем, не столь часто, как это делали Кар Варнан и Ламас. Девочки заваливали нас подарками, старались угодить и привлечь наше внимание.
Невыносимая жизнь постепенно стала налаживаться. Единственное, что неизменно заботило меня и все время портило настроение, – одержимость идеей вернуть принадлежавшие мне вещи, в том числе Мордур и обожаемую серьгу. Варнан пообещал вывести меня на людей, которые занимаются тем, что достают самые немыслимые ценности по заказу. Я все больше поражался обширности связей «любимца тупоголового бога».
– Когда
– Это не друзья, а соэльники, – нравоучительно заметил Ламас.
– Ну какие они соэльники? – обиделся Варнан. – Настоящие друзья всегда помочь готовы, ну и я им тоже в случае чего…
Ему удалось договориться о встрече с одним таким другом, и как-то вечером мы втроем отправились побеседовать с ним. У меня с самого начала почему-то возникла стойкая уверенность, что этот незнакомец сможет оказать помощь в деле возвращения фамильного меча законному владельцу, и я не ошибся.
Когда мы шагнули под своды арки, где было условлено встретиться, из ночного мрака стремительно вышел высокий человек с головой, замотанной черным платком так, как это обычно делают пираты. Сходство дополнял единственный глаз, нехорошо сверкнувший из темноты.
– Это Ревва по прозвищу Опасный, – представил одноглазого Варнан.
– Рад знакомству, – сказал я и подумал, что прозвище ему подходит как нельзя лучше – вид у Реввы был самый зловещий, его единственный глаз посверкивал люто, и если правду говорят о том, что глаза – душа человека, то душа у Реввы была черной, как задница свинога, вступившего в период половой зрелости.
– Если нужно кое-что позаимствовать, – сказал одноглазый, – я тот, кто лучше всего сможет помочь в этом деле, но у меня есть некоторые общие условия.
Я оглянулся на Варнана, он казался невозмутимым.
– Я внимательно слушаю…
– Во-первых, – Ревва начал загибать пальцы, – мои ребята могут брать там, куда мы забираемся, все, что им заблагорассудится, то есть ограничений быть не может, за исключением, разумеется, той вещицы, которую необходимо достать…
– Вещиц, – поправил я.
– Ну, хорошо, вещиц. Не суть важно. Во-вторых, заказчик отправляется с нами. Это важное условие.
– Что ж, – сказал я, – это, пожалуй, можно. Я пойду с вами.
– Отлично, – кивнул одноглазый, – по первому пункту тоже нет возражений?
– Никаких. Мы направляемся в королевский дворец… Грабьте на здоровье. – Я широко улыбнулся.
– Во дворец?! – Глаз разбойника утратил хитрость и стал заметно шире, но уже через мгновение он сузился еще больше. Ревва весь подобрался и стал похож на готового к прыжку хищника. – Вы что, меня разыгрываете?! – и бросил сердитый взгляд на Варнана.
– Нисколько, – сказал я, – мне нужно попасть во дворец, чтобы забрать фамильный меч, серьгу, шляпу и еще несколько принадлежащих мне предметов.
– То-то я смотрю, лицо мне твое… ваше, – поправился одноглазый, – знакомо… так вы – Король оборванцев – Дарт Вейньет, я как-то раз видел ваш портрет в Центральном королевстве, – пояснил он, – правда, было это очень давно, я уже лет семь как там не появлялся…
– Так мы можем рассчитывать на твою помощь? – спросил я, немного раздосадованный тем, что меня все еще называют Королем оборванцев, с тех пор как я грабил караваны в Гадсмите, прошло довольно много времени, но общественное мнение оказалось штукой очень устойчивой.