Стертая
Шрифт:
Мало того что день вообще чудесный, так еще и Эми разработала для меня план проведения воскресенья, и я, после того что узнала о ней вчера, отказать не могу. Даже если бы хотела.
— Кайла? Идем. — Эми и Джазз ждут у двери, пока я ищу свою куртку. Обязанности дуэньи надо исполнять.
Эми смотрит в небо.
— Что-то я в погоде не уверена.
На мой взгляд, погода отменная. Небо — однообразно серое, холодно, сыро. Дождя пока нет, но воздух тяжелый и влажный, как будто удерживает в себе мириады крохотных капелек, слишком
— Не бойся, я приготовился ко всем возможным неприятностям, — говорит Джазз. — Еn garde! Защищайтесь! — Он кланяется и делает шутливый выпад зонтиком в сторону дерева.
Мы идем через деревню до указателя и останавливаемся. Джазз и Эми присаживаются на каменную стену у тропинки.
— А дальше? — спрашиваю я.
— Подожди немного. — Эми смотрит на часы и заводит рассказ о практике в хирургическом отделении, которая начинается у нее во вторник. «Немного» растягивается в несколько минут.
— А вот и он, — говорит Джазз. Я поворачиваюсь и вижу бегущего к нам Бена. Он машет рукой.
— Сюрприз! —улыбается Эми.
Прошлым вечером за обедом мама сказала, что папа поднял вопрос о наших с Беном совместных тренировках и они решили, что больше этого не допустят. Я промолчала и спорить не стала — они все равно представили бы дело так, будто наши отношения не укладываются в рамки, отведенные для шестнадцатилетней, только что выпущенной из больницы Зачищенной. Ведь так?
— Они знают, что он придет? — спрашиваю я.
— Нет. Хочешь бежать? Давай, беги. Мы пойдем сзади.
— Спасибо. — Я обнимаю Эми. Она удивлена, но тоже меня обнимает.
— Это мы проходили. Знаю, как оно бывает.
И я понимаю, что она имеет в виду. Эми думает, что как только они с Джаззом скроются из виду, мы с Беном начнем обжиматься да миловаться. Но сегодня сильнее, чем когда-либо, я хочу только одного — бежать.
Мы с Беном идем на тропинку.
— Нажимать не будем, — говорю я. Ногам, конечно, не терпится умчать меня на полной скорости, но я не могу заявиться домой раскрасневшаяся и потная, потому как сразу станет ясно, что мы с Эми были не вместе.
— Что так? — спрашивает он. — На тебя не похоже.
Медлю, но все же отвечаю.
— Мне нельзя выглядеть так, будто я бегала. Мне сейчас положено гулять с Эми. — Я не говорю, что не смогу больше бегать с ним, что это запрещено. Что не произнесено вслух, того как бы и не существует.
И вот мы с Беном легонько трусим по тропинке. Вдоль живой изгороди, кустов и полей. Начинается лес, под ногами бугрятся корни деревьев. Бен в этих местах впервые. Тропинка уходит вверх, а серое небо словно опускается нам навстречу; капельки тумана ложатся на волосы, цепляются за кожу. Сырость и холод просачиваются в кости. Дождя нет, но белесые щупальца приближаются, кружат.
На вершине я останавливаюсь возле лежащего дерева.
— Наблюдательный пункт. Отсюда вся деревня видна.
—
Я поворачиваю его в нужном направлении, и он смотрит вниз. Из облегающего холм тумана высовываются кое-где неясные, призрачные верхушки самых высоких деревьев. Поля и дома полностью скрыты белой дымкой.
— Вот уж да. Впечатляющее зрелище.
Шлепаю его по руке.
— Обычно так и бывает. Отсюда даже виден наш задний двор.
— И что теперь? — Он улыбается ленивой улыбочкой, как бы намекая, что мог бы предложить кое-что в этом отношении.
— Подождем, пока Эми и Джазз подтянутся. Или, может, спустимся? Какое удовольствие гулять в такую погоду?
— Постоим здесь. — Он снова улыбается и приближается ко мне на шаг.
Сегодня я не сижу на заборе, а Бен намного выше. Он наклоняется, но я не поднимаю лицо навстречу, а тычусь ему в грудь. Его объятия спасают от холода.
— Вот почему папа и мама не хотят, чтобы мы с тобой оставались наедине, — вздыхаю я.
— Что? Не может быть.
— Может.
— Но сейчас же они не видят.
— Мы же вроде бы договорились, что будем послушными и примерными. Пока нам не исполнится двадцать один год.
— Целых пять лет без поцелуев? Не думаю, что так пойдет.
Бен — бунтарь. По крайней мере, в том, что касается поцелуев.
И я уступаю.
— Ладно. Но только один.
Мир вокруг нас меркнет, отступает и исчезает. «Опаснее то, чего не видишь».
Но в тот момент, когда я поднимаю голову, а Бен наклоняется с улыбкой, неподалеку с хрустом ломается веточка.
— Ну-ну, что это у нас здесь?
Мы оборачиваемся и видим его. Уэйна Беста.
— Кайла, да? — ухмыляется он.
Я отступаю на шаг.
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Ну как же, ты ведь навещала моего брата. И даже, как я слышал, лично познакомилась с его песиком, Зверем. — Он хохочет. — Не представишь меня своему другу?
— Меня зовут Бен. — Бен улыбается — он-то ничего не знает и ни о чем не догадывается.
— Привет, Бен. — Уэйн протягивает руку. Нет, Бен, не надо! Но уже поздно. Бен тянется вперед, и Уэйн видит «Лево» и роняет руку. — Еще один Зачищенный! Да вы что, на деревьях растете? — Он плюет на землю. — А я-то собирался предупредить, чтоб не шлялся здесь с такими вот зачищенными шлюшками.
— Подождите-ка. — До Бена наконец доходит, что Уэйн отнюдь не Мистер-Приятно-По-знакомиться.
— Заткнись! — рычит Уэйн и толкает Бена. — Сиди и помалкивай. Мне надо... поболтать с Кайлой.
Бен снова делает шаг вперед. Злость у него на лице вытесняет растерянность, и я качаю головой.
— Подожди. Все в порядке. — Поворачиваюсь к Уэйну. — О чем?
— По-моему, мой братец слишком быстро тебя выгнал. Что ты хотела сказать матери Феб?
Значит, о моем разговоре с ней они не знают. Не знают, что Феб тоже зачистили.