Стертая

Терри Тери

Смотрю на него и не знаю, что сказать, но понимаю, что только не правду. Если мать Феб решила не откровенничать с ними, то, наверно, не без причины. А раз так, то и мне лучше помолчать. «Бен, держи себя в руках», — мысленно молю я.

— Язычок-то могу и развязать, есть приемчики. Может, даже понравится. А может, и нет.

Бен становится между нами. Его «Лево» громко вибрирует, а лицо побелело и исказилось от злости. Нет, Бен!

— Назад.

Уэйн смеется.

— А что ты сделаешь? Уж лучше

сиди и смотри. — Он толкает Бена, который пытается ударить его, но лишь вздрагивает и валится на землю.

— Не трогай его! — кричу я и с силой выбрасываю ногу, но попадаю только в ногу Уэйну.

— Ууу! Ах ты, дрянь! Ладно, забавнее будет. — Он идет ко мне, а я не могу убежать. Не могу бросить Бена. Мне страшно, но злость перевешивает страх. Внутри меня что-то бьется, лягается и рвется наружу.

Но тут Уэйн смотрит мне за спину, поворачивается и пускается наутек.

— Кайла? Кайла?

Джазз бежит вверх по тропинке, Эми старается не отстать.

— Это ты кричала? — спрашивает он. — Что случилось?

Не говори.

— Бен. — Я опускаюсь на колени рядом с ним. — Ты в порядке?

Его «Лево» снова вибрирует.

— Сколько у него? — спрашивает, отдуваясь, Эми.

Я беру его за руку, смотрю на запястье.

— 3.2.—Ужас сжимает грудь.

— Ох господи.

— В рюкзаке, — бормочет Бен. — Быстрее. Таблетки.

Таблетки? Роюсь в рюкзаке — бутылка воды, запасные носки... Натыкаюсь на пузырек, достаю. На этикетке написано — таблетки от головной боли.

Смотрю на Эми — она пожимает плечами.

— Хуже не будет.

— Быстрее. Давай, — хрипит Бен.

Я протягиваю ему таблетку, и он проглатывает ее, не запивая. Обнимаю его, повторяя про себя: только бы выкарабкался. Эми садится рядом, гладит по руке то Бена, то меня. Джазз стоит чуть в стороне, готовый, если понадобится, бежать за помощью. Но дрожь уже прошла, щеки начинают розоветь, уровень повышается.

Он шепчет что-то про таблетки Эйдена.

«Пилюли счастья».

Не сразу, но Бен поднимается. А ведь едва не отключился. И виновата я. Прошу Джазза и Эми пройти вперед, чтобы мы могли поговорить. Вместе с тем стараюсь не выпустить их из поля зрения.

Бен идет медленно, положив руку мне на плечи и немного горбясь.

— Извини, — шепчет он.

— За что?

— Хотел защитить тебя. И не смог.

— Это не твоя вина.

— Но мне вот что непонятно. — Я морщусь от неприятного ощущения в желудке. Так и знала, что он до этого доберется. — Почему у тебя с уровнями полный порядок?

Пожимаю плечами.

— Честно? Сама не знаю. Так быть не должно. Только не говори никому, ладно? А иначе мне крышка.

Несколько секунд Бен молчит, переваривая услышанное, потом кивает.

— Почему ты ничего не рассказала Эми и Джаззу? О нем нужно сообщить, он

опасен.

— Нет, нельзя. Тогда станет известно, что я рассказала матери Феб о том, что ее дочь зачистили.

— И что?

— Тихоням так себя вести не положено. Ты еще не забыл, что за мной наблюдают? Если они начнут разбираться в том, что случилось, то могут найти кое-что такое, что придется им не по вкусу.

— Ладно, — говорит наконец Бен. — Но пообещай, что никогда не будешь гулять по этой тропинке в одиночку. Никогда. Обещаешь?

Я обещаю.

Джазз отвозит Бена домой — это всего лишь в нескольких милях от нашего дома. Дом кирпичный, с большим садом и стоит особняком. К стене прислонены велосипеды, у входа собака. Зовут ее Скай, и она совсем не похожа на Зверя. Скай — прелестный, непоседливый золотой терьер, который прыгает вокруг нас, радостно виляя хвостом. Родители подарили Бену щенка, когда он только-только начал жить у них.

Из гаража выходит в комбинезоне мама Бена. Она симпатичнее и моложе, чем я думала, — ей лет тридцать, у нее длинные, завязанные сзади темные волосы.

Бен представляет нас, и глаза ее вспыхивают.

— Кайла? Я так рада с тобой познакомиться. — Она ведет нас — меня, Джазза и Эми — в мастерскую, заполненную оборудованием, металлоломом и скульптурами. Показывает почти законченную сову: скрученные металлические петли — когти, гайки — глаза, подшипники вместо глаз, лопасти вентилятора — перья. Выброшенный за ненадобностью металлический мусор превратился в лесное существо, которое выглядит так, словно вот-вот взмахнет крыльями и улетит.

— Как у меня на рисунке, — говорю я и вдруг замечаю, что мой лист пришпилен к стене. Она делает свою сову с моей.

Оставляем Бена дома и уезжаем. Я вижу в окно, как он машет нам и возвращается в гараж.

Спокойная, тихая, легкая, вот такая была у Бена жизнь. И теплые чувства, связывавшие его с матерью и даже с щенком-переростком, бросались в глаза. Без ПБВ, без «пилюль счастья», без выскакивающих из засады сумасшедших.

Без меня.

Вечером ко мне заглядывает Эми — поболтать. Так и знала, что придет.

— Послушай, Кайла. Я вот думала... Может, папа и мама правы.

— Правы? Насчет чего?

— Насчет вас с Беном. Я так понимаю, что вы поспорили из-за чего-то и он почти отключился. Ни он, ни ты справиться с этим не в силах... Может, все-таки рановато? Может, вам не стоит встречаться? По крайней мере пока.

— Дело не в этом! — горячо возражаю я.

— Тогда в чем?

Врать ей я не хочу, а больше сказать нечего, поэтому я просто повторяю:

— Дело не в этом.

— Ладно. Помогать тебе видеться с Беном мы больше не можем, так что отныне решай сама. Спокойной ночи. — Она поднимается и выходит из комнаты.