Стерва на десерт
Шрифт:
Я отлипла от стены, зябко поежилась. Как ни хороша была погода, а без пальто все ж холодновато. Оторвав ведро от земли, я сделал три шага и выплеснула помои под толстый ствол сосны. После чего развернулась и почти ушла. Почти, потому что на полпути я остановилась, замерла и прислушалась. Мне показалось, что я услышала голоса. Я постояла, ловя каждый звук. Тишина. Видно, померещилось.
— Тебя предупреждали… — Услышала я отдаленный, почти замогильный, шепот.
Я вздрогнула. Мне показалось, что обращаются ко мне. Ведь именно меня, суку, предупреждали… Но тут
— Но я не понимаю, почему надо молчать… — ответил второй голос, тоже тихий и далекий, но более робкий.
Тут я поняла, почему мне этот шепот показался замогильным — люди разговаривали у входа в бомбоубежище, над которым был надстроен то ли ангар, то ли тоннель, то ли гараж без двери. А там такая акустика, что любой, даже детский голосок кажется зовом преисподни.
— Потому что…
Почему неизвестный с робким голом должен молчать, я разобрать не смогла. Я даже не поняла, какого пола были говорившие. По голосу среднего. А так, не знаю. Сгорая от любопытства, я сделала несколько крадущихся шагов в сторону бомбоубежища. Ну-ка посмотрю, кто там ссорится.
Не дойдя до цели каких-то трех шагов, я остановилась. Голосов больше слышно не было, зато до меня долетел другой звук, ни на что не похожий. И звучал он примерно так: «К-хы-ы-ы». Я удивленно моргнула. Что это может быть?
Звук повторился. На этот раз был он более протяжным. Да что же… Я подкралась еще ближе. Только собралась заглянуть за стену, как из-за нее выскользнула худая рука.
Я отпрянула. Я видела эту костлявую, в синих прожилках руку! Видела!
Только тут я заметила, что она охотится не за мной. Просто некто отвел свою правую руку назад, как для размаха, и… СОБИРАЕТСЯ ЗАРЕЗАТЬ второго неизвестного, потому что в его тонких бледных пальцах зажат длинный острый нож.
Я хватанула ртом воздух, чтобы закричать. Но не успела. Рука скрылась так же молниеносно, как и показалась. Тут же послышался всхлип. А из-за стены вылетело три капли густой алой крови.
Я зажала рот рукой, задушив рвущийся крик, и рванула к двери, забыв о ведре, оставшимся стоять у крыльца. Я ввалилась в здание, распахнула дверь, взметнулась по немногочисленным ступенькам, ворвалась в фойе, ошалело зашарила глазами по помещению, пытаясь высмотреть ОМОНовца. Но его не было. Не было и привычной вахтерши. Либо они вместе пошли пописать, либо их на пару укокошили.
Взвыв от безысходности, я рванула в коридор. Чуть не переломав ноги, продралась сквозь темноту, распахнула дверь, влетела и заголосила:
— Ба-а-бы, там человека уби-и-и-или!
Товарки недовольно нахмурились, обидевшись на нелестное «бабы». Но, увидев мое красное лицо с ошалевшими глазами, заволновались.
— Чего ты? — испуганно спросила Маруся.
— Там кого-то зарезали… сейчас только… я видела нож… и кровь…
— Кто? Кто зарезал-то?
— Не знаю, не видела. Пошлите, вдруг он еще живой… — Лепетала я, таща то одну, то другую к выходу.
Подружки, так ничего толком и не поняв, все же послушались и двинулись к двери.
Выйдя
— Куда наша стража подевалась? — нахохлившись, спросила Эмма Петровна. — Они нас беречь должны, а самих носит не известно где…
— Их, наверное, тоже убили, — всхлипнула я.
— Да ты что!? Таких молодых? — залепетала она. — Оба ведь не старше 30.
— Вот именно. Молодых. — Поддакнула Маруся и показала глазами на комнату, в которой обычно отдыхала охрана. Дверь ее была закрыта, а из-за нее раздавались характерные охи и ахи.
— Понятно, — Буркнула я. — Вместо того чтобы нас охранять, они там, прости господи тра…
— Занимаются любовью, — порозовев, поправила Эмма Петровна.
— Какая, на фиг, разница?
Я сделала шаг к двери, из-за которой послышалось мужское похрюкиванье, дабы стащить этого поросенка с любовницы и надавать тумаков за разгильдяйство, но потом передумала, пусть себе тра… занимаются любовью, без них разберемся.
Я кивнула подружкам и первой шагнула на лестничную клетку.
На улицу мы высыпали тесной кучкой, перепуганные и растерявшие всю недавнюю решимость. Даже вечно взлохмаченный Марусин чуб безжизненно улегся вдоль черепа.
— Пошли. — Сказала я, клацая зубами, то ли от страха, то ли от холода.
— Пошли. — Согласились они, судорожно вдохнув.
Мы и пошли.
До стены домчались быстро. А заглянуть за нее не можем. Стоим, перемигиваемся, глаза закатываем, мнемся. Продрогли все, но так и не двинулись.
— Давай ты, — предложила мне Маруся.
— Почему я?
— Ты нашла, ты и подбирай.
— Я не нашла… Я просто увидела, как кто-то…
— Болтаешь много, — оборвала меня Маруся. — Действуй.
Я зажмурилась и шагнула за угол.
— Ну чего там? — донесся до меня нетерпеливый голос Маруси.
— Не знаю. Чернота одна.
— А ты глаза открыла?
— Кажется… нет.
— Ну так открой!
Я открыла, готовая тут же зажмуриться, если вид мертвого тела будет сильно меня пугать.
— Ну? — взвыла из-за угла любопытная подружка.
— Нет никого, — упавшим голосом, сообщила я.
— Как нет? — Маруся высунула свою глазастую мородочку из-за стены. — Уполз что ли?
— Не знаю. — Я совсем растерялась. Раз я видела руку с ножом и кровь, значит должен быть тот, в кого нож воткнули и из кого эта кровь вытекла. Даже если неизвестный чревовещатель сделал себе харакири, то труп все равно быть обязан. Но трупа нет. Как нет и следов преступления.
— Ну? Что скажешь? — грозно спросила Маруся, напирая на меня.
— А что сказать? 5 минут назад здесь кого-то укокошили. Точно вам говорю. Я сама лично видела кровь, и слышала, как кто-то кому-то угрожал.
— Так где же труп?
— Не знаю. — Я растерянно мигала. — Может, спрятали?
— А, может, тебе это привиделось? — сменив тон на сочувственный, предположила Маруся.
— Как это?
— А вот так. Спьяну.
— Не-е, — не слишком уверенно ответила я. — Мне спьяну никогда, ничего… Обычно…