Стигматы Палмера Элдрича
Шрифт:
– Ни с кем я договариваться не буду, - перебил Барни.
– Но это действительно выгодно: найти кого-нибудь из живущих в ближайшем бараке, кто начал копать свой оросительный канал и забросил работу; купи у него то, что он успел сделать, и продолжай. Эта твоя девушка из Флэкс Блэк Спит переедет сюда и будет жить с тобой?– с любопытством спросила она.
Он не ответил; он смотрел в черное марсианское небо, даже в полдень усеянное звездами. Над ними пролетал корабль. Неужели торговец Чуинг-Зет? Значит, наступил момент, когда ему придется пожертвовать собой, чтобы спасти монополию Лео, разросшуюся межпланетную империю, которой он уже ничем не был обязан.
"Удивительно, -
Напряженно вглядываясь в небо, Хелен Моррис объявила:
– К нам гости! Это не корабль ООН.– Она сразу же направилась к бараку. Пойду скажу им.
Он сунул руку в левый карман, дотронулся до спрятанной там ампулы и подумал: "Смогу ли я это сделать?" Это казалось невозможным; ничто в его прошлой жизни не могло бы объяснить подобного поступка. "Может быть, - подумал он, - это от отчаяния, после утраты всего, что я имел".
Однако он не считал это причиной; причина была в чем-то другом.
Пока корабль садился на песчаной равнине неподалеку, Барни думал: "Может, таким образом я хочу продемонстрировать Энн правду о Чуинг-Зет. Даже если с этой целью нам придется прибегнуть к обману. Ведь если я приму яд, - думал он, - она не примет Чуинг-Зет". Он интуитивно предчувствовал это. Этого было достаточно.
Из корабля вышел Палмер Элдрич.
Его узнал бы каждый: со времени катастрофы корабля на Плутоне газеты помещали одну его фотографию за другой. Естественно, снимки были десятилетней давности, но Элдрич мало изменился. Седой и костлявый, ростом в шесть футов с лишним, он ходил необычно быстро, размахивая руками. Лицо его было изможденным и морщинистым, как бы полностью лишенным жировой прослойки; как будто, думал Барни, в своей неудержимой алчности Элдрич сам пожрал энергетические ресурсы своего тела. У него были огромные стальные зубы, которые вставил ему перед отлетом на Проксиму чешский стоматолог. Эти зубы составляли единое целое с его челюстями и должны были служить ему до смерти. Правая рука у него была искусственной; настоящую он потерял двадцать лет назад, во время охоты на Каллисто. Нынешняя была, конечно, лучше, поскольку позволяла пользоваться различными сменными кистями. Сейчас пятипалую, как у всех людей, конечность Элдрича, если бы не металлический блеск, можно было бы принять за настоящую.
У него не было и глаз. По крайней мере, в обычном значении этого слова. Ему сделали протезы - за цену, которую только он мог и хотел заплатить; их изготовили бразильские окулисты, перед самым его отлетом на Проксиму. Работа была великолепная. Протезы, подогнанные к глазницам, не имели зрачков и были неподвижны. Панорамный обзор обеспечивали два широкоугольных объектива, находившиеся за узкой горизонтальной щелью. Элдрич потерял глаза не из-за несчастного случая; в Чикаго неизвестные личности плеснули ему в лицо кислотой, по столь же неизвестным причинам... по крайней мере, неизвестным широкой публике. Элдрич наверняка знал, из-за чего. Однако он ничего не сказал, никуда не жаловался; вместо этого он направился прямо к своим бразильским окулистам. Горизонтальная щель искусственных глаз, казалось, доставляла ему удовольствие; почти сразу же после операции он появился на торжествах по случаю открытия нового оперного театра в штате Юта и без смущения вращался в кругу себе подобных. Даже сейчас, десять лет спустя, такие операции были редкостью, и Барни впервые видел широкоугольные люксвидрные глаза системы Дженсена; они, а также искусственная рука с возможностью использования разнообразных конечностей произвели на него большее впечатление, чем он ожидал... или это было что-то другое?
–
"Твой голос, - подумал Барни.– Он идет откуда-то из другого места, не из..." Он заморгал. Фигура Элдрича была бестелесной, прозрачной. Это была какого-то рода искусственно вызванная иллюзия. Барни внезапно осознал всю иронию происходящего; этот человек и так уже был в значительной степени искусственным, а теперь он лишился и остатков своего тела. "Неужели именно это вернулось на Землю с Проксимы?"- думал Барни. Если так, то Хепберн-Гилберт был введен в заблуждение; это не был человек. Ни в одном из значений этого слова.
– Я все еще внутри корабля, - сказал Палмер Элдрич; голос доносился из встроенного в корпус громкоговорителя.– Обычная осторожность в связи с тем, что ты сотрудник Лео Булеро.
Призрачная рука коснулась Барни; он почувствовал, как его охватывает пронизывающий холод - чисто психологическая реакция, поскольку не было ничего, что могло бы вызвать подобное ощущение,
– Бывший сотрудник, - уточнил Барни.
За его спиной из барака появились остальные: Шайны, Моррисы и Риганы; они приближались, как испуганные дети, с опаской глядя на знаменитого гостя.
– В чем дело?– пробормотал Норм Шайн.– Это призрак; мне это не нравится.
Останавливаясь рядом с Барни, он добавил:
– Мы живем в пустыне, Майерсон; мы постоянно наблюдаем миражи - корабли, людей и другие формы жизни. Это именно один из таких случаев; ни этого типа, ни корабля здесь нет.
– Они наверняка в шестистах милях отсюда, - сказал Тод Моррис.– Это фата-моргана. Ты к этому привыкнешь.
– Ведь вы меня слышите, - загремел громкоговоритель голосом Палмера Элдрича.– Я действительно здесь, и у меня к вам дело. Кто главный в вашем бараке?
– Я, - сказал Норм Шайн.
– Вот моя визитная карточка, - сказал Палмер Элдрич, протягивая руку с небольшим белым прямоугольником, и Норм Шайн машинально попытался взять его. Карточка пролетела мимо его пальцев и упала на песок. Элдрич улыбнулся холодной; мимолетной улыбкой и предложил:- Взгляни на нее.– Норм наклонился и изучил карточку.
– Именно, - сказал Элдрич.– Я прибыл сюда, чтобы подписать договор с вашей группой. Речь идет о доставке...
– Избавь нас от речей о доставке того, что Бог лишь обещает, - сказал Шайн.– Скажи только, сколько.
– Около одной десятой стоимости продукции конкурента. И это намного эффективнее; вам даже не потребуются наборы.
Элдрич, казалось, обращался исключительно к Барни, однако из-за искусственных глаз невозможно было определить, на кого направлен его взгляд.
– Как вам нравится здесь, на Марсе, мистер Майерсон?
– Очень весело, - ответил Барни.
– Прошлой ночью, - сказал Элдрич, - когда Аллен Фейн прилетал сюда со своего дурацкого спутника, чтобы с вами встретиться... о чем вы разговаривали?
– О деле, - ответил Барни. Он думал быстро, но не слишком; из громкоговорителя уже раздался следующий вопрос:
– Значит, вы все еще работаете на Лео. Фактически ваше прибытие сюда было организовано специально, незадолго до начала распространения Чуинг-Зет. Почему? У вас есть какая-то идея, как помешать этому? В вашем багаже не было никаких пропагандистских материалов, никаких листовок и другой печати, кроме обычных книг. Может быть, вы должны были распространять слухи? Устная пропаганда. Чуинг-Зет... что, мистер Майерсон? Вреден при постоянном употреблении?