Стихи — это то, что от жизни осталось... Избранное

Панченко Николай Васильевич

1990

Попытка романса

Я думал, доживу, А вот опять не дожил: Уходит жизнь — уйдет! — до наступленья дня. Я прежде был горяч, Потом неосторожен — Не надо, милый друг, оплакивать меня. Я думал, доживу Не естеством, так духом, Земли живую плоть от тления храня. Я так ее любил: Она мне будет пухом — Не надо, милый друг, оплакивать меня. Я

так людей любил, Что вот, казалось, дожил — Восстанет из могил вся грешная родня. Порядок черных сил Был только потревожен — Не надо, милый друг, оплакивать меня.

1991

«Блаженствовать — не пребывать…»

«Блажен, кто посетил сей мир…»

Ф. И. Тютчев

Блаженствовать — не пребывать, Блаженствуя, во вседовольстве. Блаженствовать — протестовать, Восстать, не думая о войске. Блаженствовать — идти на рать Без рати — дуриком — на гибель, И, как узду, аорту рвать, Протершуюся на изгибе…

1991

«Умираю, не спеша, в работе…»

Умираю, не спеша, в работе. Рою ров, тащу бревно к сараю. Спрашивают люди: — Как живете? — Так вот, — улыбаюсь, — умираю. И они не слушают ответа, Улыбаюсь, значит, всё в порядке. Человечеству не жалко лета, Если тыква толстая на грядке. — Всё в порядке! — и иду к сараю От лопатной к скобельной работе. — Так вот, — улыбаюсь, — умираю, — Если спрашивают: — Как живете?..

1992

«Когда ты голоден и бос…»

Когда ты голоден и бос И ни лаптей, ни корки хлеба — Есть крыша розового неба, И в небе — выстрелы берез, Когда ты голоден и бос. И этот странный, что пророс Сквозь полдень серого гудрона Стишок (почти Анакреона), Хотя ты голоден и бос. Но в небо — выстрелы берез, И крыша розового неба — И хлеб свободы вместо хлеба, И слезы братства вместо слез, Пока ты — голоден и бос…

1992

«Каждый миг, как подарок…»

Каждый миг, как подарок. Подари мне такой, Где лунный огарок Дымит над рекой. Звезды под облаками Уснули в реке — Где-то в каменной Каме И в студеной Оке. Мой корабль — решето, Руль — обломок весла. Подари мне всё то, Что река унесла. Где, промокнув в долине, Я туманом утрусь. О себе подари мне Вечернюю грусть…

1993

«Сколько лет? Сколько дней? Сколько книг?..»

Сколько

лет? Сколько дней? Сколько книг? Может, этот обманчивый миг — Мой последний обманчивый миг, Где ни лет, и ни дней, и ни книг, Всё здесь правильно — то или сё, — В этом мире — привычка на всё, Не привыкнет никто к одному, — Что относится это к нему, Не к кому-то, но прежде — к нему! А точнее — ко мне одному, Потому что с уходом моим Всё не мне и — не нам! — Только им — Вся несносная боль бытия, Та, которой не выдержал я.

1993

«Закрываю глаза — и в себя ухожу…»

Закрываю глаза — и в себя ухожу. Там себя нахожу. И тебя нахожу, И тебя, и тебя. И того, кто в тебе. Все в капризной моей разместились судьбе. Вижу всех — непонятным слежением глаз, — Тех, что с нами — вот здесь! Тех, что нет среди нас, Тех, что день ото дня Шаткой лесенкой лет Шли в меня… Из меня. Жаль, что выхода нет…

1993

«Никуда не уйти от себя — никуда!..»

Никуда не уйти от себя — никуда! — Ни в горящие стылым огнем города, Ни в беду и страду, в черный хмель деревень, Ни в безвидную ночь, ни в безоблачный день, Ни туда, где леса, Ни туда, где вода, — Никуда от себя не уйти — никуда. Я бегу от себя, я живу на бегу, На ходу — от себя убежать не могу, Увернуться ловчу — то правей, то левей, — От жестокой тревоги и боли моей Не уйти мне, видать, и за смертной чертой, За последней чертой, Под гранитной плитой. Будет плоть моя гнить, Будет кость моя тлеть, Будет болью моей ваше сердце болеть.

1993

«Душа — перелетная птица…»

Душа — перелетная птица. На воле она или в клетке — Ей вечно куда-то летится, О прочной мечтается ветке. Едва отдохнув, улетает, Чтоб вскоре назад воротиться. Она не живет, а мечтает, А можно сказать: суетится. А можно сказать — улетает! — Как кровью исходит калина, Как в облаке вечности тает Курлыканье позднего клина…

1993

«Жить, как известно, невозможно…»

Жить, как известно, невозможно И, тем не менее, живем — И сложно, И неосторожно, И даже то, что непреложно, Строкой неловкой достаем Нечаянно — все невзначай! — И ничего, что стоит риска, Из прошнурованного списка Предписанных полезных дел. Кому случалось за предел Хоть раз проникнуть, тот спокоен — Поэт он, бражник или воин: Он в очи дивные глядел…