Стихи. Посмертное издание

Князев Всеволод Гаврилович

«В моем саду опавшие сирени…»

В моем саду опавшие сирени, В моем саду поблекших роз кусты; От них ползут», причудливые тени,— И отражаешься и движешься в них ты… Вот, вот пришла,— ты всходишь на ступени… Тепло я чувствую магической черты… О, подойди! Дай мне обнять колени!.. Исчезла… Нет… О, блеклые цветы!

«У меня на душе беспросветная осень…»

У меня на душе беспросветная осень… Облетели душистые грезы — цветы… И

брожу я один среди дремлющих сосен. Им одним доверяя осколки мечты… Может быть, и вернется ко мне солнце весен, Может быть, и рассеется мрак пустоты. Я не знаю… Теперь на душе моей осень — И не любишь меня, и не веришь мне ты…

РОНДО. «На небесах в тревоге затаенной…»

На небесах в тревоге затаенной Ползет рой туч, как сонм угрюмо-сонный. Одетых в мантии и куколи, черниц… Передо мной встает ряд бледных лиц. Ряд позабытый мною, разлюбленный… Но ты пришла… И я душой влюбленной Не вижу тьмы… Все тучи пали ниц… И я, и ты с красой твоих ресниц — На небесах. И с тучами к твоим ногам склоненный, Клянусь,— я твой, в пыл битвы увлеченный, Пред пышным блеском царских багряниц, Недвижимый среди тиши гробниц, И к Вышнего престолу вознесенный, На небесах!..

«Я иду к какой-то мрачной тайне…»

Я иду к какой-то мрачной тайне, Я не знаю сам – куда иду… Счастье все случайней и случайней, Песни все бледнее и печальней, – И чего-то я напрасно жду… Жду и жду, и сам чего не знаю… То ловлю далекую звезду, То горю, горю, и не сгораю, То люблю, то с злобой проклинаю, И куда-то все иду, иду…

«Мы встретились с нею в вагоне…»

Мы встретились с нею в вагоне, – В вагоне мы встретились с ней… А после на белом балконе, Где близко колонна к колонне, – Среди пышноцветных аллей… Мы встретились с нею два раза,— Два раза мы встретились с ней… Два глаза, два глаза, два глаза Мне ярче топаза, алмаза И всех драгоценных камней!

«К Тебе, Господи, я с молитвою…»

К Тебе, Господи, я с молитвою… Прости все мои согрешения, Сохрани и услышь в час моления, В час моления перед битвою… На Тебя одного уповаю я – Днем томительным, ночью радостной, Днем и ночию с мукой сладостной, Как свеча, пред Тобой сгораю я… 6 авг. 1910 г.

«Утром ранним, ранним утром…»

Утром ранним, ранним утром Будто нежным перламутром Вся усеяна земля… В это утро нас здесь двое,— Я и ты, мое былое, Ты и я… Мы так близко, мы так близко… Ты мой остов обелиска, — Обелиска бытия, Что судьба создать стремится К той поре, как закатится Солнце

для меня… 16 авг. 1910 г. (Подъезжая к Твери)

«Мне грустно… Я один, я здесь совсем один…»

Мне грустно… Я один, я здесь совсем один С своей тоской, с своим прошедшим счастьем… Кипучая толпа с безумным сладострастьем Не для меня, – я здесь совсем один… Один, как порванной струны последний звук, Один, как стон в душе живой когда-то… Здесь, без отца, без матери, без брата – Мой грустный стих – не песни светлой звук… Нет, счастья нет в ликующей толпе, Ни в блеске ярких роз, ни в вихре наслажденья, – Я чувствую его в молитвенном забвенье Средь милых и родных, не слыша о толпе… Тверь, 24 авг. 1910 г.

«Белые стены… длинные корридоры…»

Белые стены… длинные корридоры, Больничные халаты, и люди, как тени, Я и одни мои мечты—узоры. Мои мечты—узоры, мои сирени… Захочу — и будут мои мечты прекрасны, Захочу — и будут алмазные взоры… Над одними мечтами, над одними не властны Белые стены, длинные корридоры… Москва. Сент. 1910 г.

М. А. К-НУ. «Я приеду… войду с синим лацканом…»

Я приеду… войду с синим лацканом В его комнату, полную книг… Сяду в кресло – быть может, обласканным А быть может, и нет… В один миг Всё мне скажут глаза, осененные Кружевами прошедших минут… Разлюбившие или влюбленные – Они мне никогда не солгут…. Не солгут… и покорны и вверены Обаянью ожившего сна, Можем снова найти рай потерянный, Рай при смутном мерцаньи окна. Сент. 1910

«В черной шляпе, в черной шляпе, в длинной шляпе с перьями…»

В черной шляпе, в черной шляпе, в длинной шляпе с перьями — Она вся была созвучье с древними поверьями… Каждый миг казалось, выйдут в кринолинах дамы… Выйдут в танце, выйдут в танце из ста­ринной рамы… В платьях белых, в платьях черных, в платьях темносиних, И она там будет первой, первой там среди них… С ее шляпой, с ее шляпой, с длинной шляпой с перьями — Я стал близок с солнцем, с солнцем, с райскими преддверьями!

РОНДО. (К серебряной свадьбе отца с матерью)

В ноябре над землею серебряный свет… С ним прекрасным, с ним лунным так нежно одет Белый сад белым снегом… Печали, Что так долго весенними днями сжимали Мое сердце, ушли… Их уж нет… Я люблю, я влюблен в этот тихий ответ Всем прошедшим мечтам… В пасторали Можно плакать о них… Но едва ли В ноябре! Двадцать пять, то угрюмых, то ласковых лет От огней послесвадебных белых карет — Пусть прошли, пусть, как миг, пробежали… В ярком золоте, в бронзе лазурные дали!.. Каждый год им пьянящий, как солнце, привет В ноябре! 8 ноября 1910 г.